..
- Дурак ты, Жорик! Это же все для вас, мужиков.
- Чтоб соблазнились?
- А для чего живем?
- Слушай, а вдруг это и вправду бомба? - вспомнил он о крафтовом пакетике.
- Что - бомба? - не поняла она.
- Да вот какую-то бандероль почтальонша принесла. Сладким пахнет. Бомбы пахнут сладким?
- Распакуй.
- Может, это Босс хохмит? Вызвал Топора и до сих пор не отпускает...
- Дай я открою!
- А если рванет?
- Такая маленькая?
- Откуда я знаю, какие бомбы бывают?! Может, и рванет...
- Отвернись! - потребовала она.
- Это еще зачем?
- Я оденусь!
- А ты голая спала?!
- Я всегда голышом сплю! Отвернись!
Жора Прокудин послушно выполнил приказ, но в плохом зеркальце, криво висящем на стене, голую Жанетку со спины все же понаблюдал. Внутри шевельнулось что-то старое, почти навеки забытое. В нем еще почему-то был запах бензина, и он, невидяще глядя на крошечную бандерольку, потянул ноздрями воздух квартиры. Бензина в нем не было, но в голове качнулось что-то действительно уже прочувствованное, и он вспомнил: погоня, "жигули", синее лицо Топора на коленях у Жанетки. Да, именно тогда ему захотелось спасти вовсе не Топора, а Жанетку, и эта странная, неожиданная для него жертвенность до того удивила сейчас Жору Прокудина, что он обернулся.
- Я же просила! Не поворачивайся! - прижала она к голой груди тряпошный комок.
- Из... звини, - промямлил он и ушел на кухню.
Крафтовый сверток тянул к себе и страшил одновременно. Больше всего хотелось позвонить Боссу, но он запретил это делать. И тогда Жорик, скрепив сердце, надорвал пакет. В кухне осталась тишина.
Он переступил с ноги на ногу, и липкий пол дважды всхлипнул. Как будто кто плакал за стеной.
- Ну что там? - появилась в коридорчике Жанетка. - Дай сюда! Ты даже посылки открывать не умеешь!
Она рванула бумагу не вдоль, как Жора, а поперек, и из пакета на пол упало нечто похожее на футляр для губной помады.
Присев на корточки, Жора этой же бумажкой чуть повернул предмет и сразу ощутил зашевелившиеся на голове волосы. Слова застряли где-то далеко-далеко. Чуть ли не в желудке.
- Что это? - не разглядела близорукая Жанетка.
- Па-а... па-а... па-алец, - все-таки вытащил нужное слово из груди Жора Прокудин.
И сразу заныло сердце, будто слово он достал из самой его серединки.
- Чего? - не поняла она, но не нагнулась.
Обрывком крафтовой бумаги Жора подсек палец, встал вместе с ним и заметил еще одну деталь:
- Смо... мотри - бу...буква "жэ" на фа... фаланге... Это же...
- То-олик!
Охнув, Жанетка зажала ладонью рот, сквозь помутневшие глаза посмотрела на посиневший ноготь и узнала этот ноготь. Больше ей ничего не требовалось. Вытатуированная полгода назад буква 2ж" уже была лишней.
- Люблино... Люблино, - положив палец на подоконник, стал пятиться от него Жора. - Лю... Я знаю... знаю ту улицу, что... что на обратном адресе... Это... это адрес Лю... Люблинского кладбища...
- Не-ет! - в диком, зверином крике выхлестнула она все, что разрывало сейчас ее душу: страх, боль, жалость, ненависть, отчаяние. - Не-ет!
Он схватил ее за плечи, притянул к себе, сжал так, как только мог, но она вырвалась, отпрыгнула в комнату, согнулась, выставив вперед сжатые кулачки, и снова заорала:
- Не-ет! Не-ет! Не-ет!
- Жанетик, милая, не надо... Не надо... Я не знаю, что произошло. Толик жив! Жив! Не ори! Я... я... Да, я сделаю это! Я позвоню сейчас Боссу! Прямо сейчас!
Косясь глазом на белый палец с синим ногтем и с синей же, похожей на комара, буквой "ж", он с третьего раза, через проскальзывания и попадания пальцем не в те отверстия, набрал все-таки сотовый номер Босса и, когда трубка ожила, заорал в нее:
- Босс, у нас чэ-пэ! Босс, у Жанетки истерика! Здесь... тут...
- Что-то случилось? - обреченным голосом спросил Босс, и Жора онемел.
Он никогда еще не слышал таких ноток. Босс казался ему скалой, о которую столетиями разбиваются шторма. Но сейчас скала треснула, и он не сдержался, спросив в свою очередь:
- А что-то случилось?
- Ну ты же говоришь, чэ-пэ.
- Босс, тут тетка, ну, почтальонша... Она принесла бандероль. Маленькую такую. Совсем маленькую...
- И вы, придурки, открыли?
- Да... Там это... палец Топора. Ук... казательный. С пра...правой руки. Я знаю. И Жа... Это мертвый палец... Он бе...
- Падлюка! - ругнулся Босс.
- Что?
- Это похоже на него.
- На кого?
- На того, у кого нет указательного пальца на правой руке, - с ненавистью выдавил из себя Босс.
- А у кого нет? - опять ощутил волосы на голове Жора Прокудин.
Они существовали как бы отдельно от кожи.
Висели в воздухе и шевелились. Хотя ветра никакого не было.
- Я тебе потом объясню, кто это, - сумрачно ответил Босс. - Что Жанетка?
- Она... Она сидит на полу и раскачивает головой. Она... она в трансе.. Босс, этот па...
- Успокой ее. Как можешь успокой. Главное, не говори, что ты знаешь...
- А что я знаю?
- Через секунду узнаешь... Топора убили...
- Так вот почему там - Люблино!
- Какое Люблино?
- На бандероли - адрес... Люблино... Улица, где кладбище...
- Серьезно?
- Да, я вспомнил! Я там как-то был. Уже не помню, почему...
- Значит, они его туда подкинули. Как неопознанный труп.
- Я поеду туда... Надо сказать им его имя, фами...
- Нив коем случае! Сейчас это уже не имеет ни малейшего значения. Топора ты все равно не вернешь...
- Да... Точно - Топор! - только теперь разглядел Жора Прокудин, что коряво написанное под обратным адресом слово, начинающееся с "Т", - это и есть "Топор".
- У нас на пути появился страшный человек. Я бессилен против него. Он как заговоренный.
- Кто это? - еле пошевелил губами Жора Прокудин.
- Тот, кого Рыков послал по нашему следу. Он хочет отобрать деньги, что уже в Штатах. Топором он подавится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139