- Говеные мешки!
Черный полиэтиленовый ошметок лениво перелетел борт и упал на воду. Он не тонул. Он издевался над аквалангистом, вытащившим его со дна.
- Утопите его!.. Утопите! - кинул в обрывок маской Жора Прокудин.
Она камнем ушла на дно. Черный клочок остался. Его мог утопить только шторм.
- Так мы это... что, в Горняцк поедем? - только сейчас поняв случившееся, обреченно спросил Топор.
Глава тридцать восьмая
ДОЛГИ НАШИ ТЯЖКИЕ
В глазках Рыкова вспыхнула надежда. Он вышвырнул себя из кресла навстречу Барташевскому, вцепился в его вялую руку и с интонацией ребенка, ожидающего мороженое, спросил:
- Ну что, нашел?
- Голова раскалывается, - еле вырвав свою холеную кисть, сел на привычный стульчик Барташевский.
- Ты чего не звонил?
- Искал.
- А сегодня?
- Сегодня я весь день летел...
- Ну, так нельзя!.. Я тут на одном валидоле живу, а ты не ставишь меня в известность о расследовании!
- А чего ставить! И так все ясно... Это дело рук сына Кузнецова, вынул Барташевский из бокового кармана пиджака записную книжку.
- Это которому я звонил?
- Ты звонил? - замер Барташевский.
- А что? Не имею права? Меня обокрали, а я должен таиться?!
Бас вернулся в его голос. Теперь перед Барташевским в черном кожаном кресле не огромный перепуганный ребенок, а мужик, привыкший всю жизнь командовать.
- Что, не имею права?!
- А ты какому Кузнецову звонил?
- Хозяину... Старшему...
- А-а... Я уж подумал мистика какая...
- Грубый мужик, этот Кузнецов. Деревня, короче.
- Лучше было их не тревожить... Понимаешь, они сходу поняли, что мы идем по верному следу. Сынок Кузнецова сразу исчез. Ты не поверишь, но они тут же организовали сценку с его пропажей, оставили в каком-то селе под Красноярском его машину с распахнутыми дверцами. На машине - ни единой царапины. Внутри - никаких следов борьбы. Даже в этом они оказались жлобами...
- В каком смысле?
- Машину и ту сохранили...
- А-а, понял... Машина - "Мерс"?
- Нет, "БМВ", - вспомнил Барташевский. - Кожаный салон, подогрев сидений, стереомузыка. Даже магнитолу внутри оставили. Типичная провинциальность...
- И что теперь делать?
Холеными пальчиками Барташевский пролистал записную книжечку, подпер нужную строчку ровно остриженным ногтем.
- Следствие по факту исчезновения ведет майор милиции Селиверстов, считал он. - Побеседовал я с ним. Дурак дураком. Апломба - на миллион, отдачи - на копейку...
- Значит, они даже следствие ведут?
- В том-то и юмор. По закону после исчезновения человека должно пройти очень приличное время. А тут как-то сходу, впопыхах. Чувствуется, что здесь не обошлось без денег Кузнецова, его папаши. Они и закрутили эту инсценировочку. Отсидеться хотят. Но мы не дадим!
- Да, пора этого Кузнецова брать за горло! - сделал зверское лицо Рыков. - Сам бы туда поехал и задушил эту подлюку!
- Я уже проконсультировался с юристами. Надо на их фирму в суд подавать...
- В суд?
Рыков замер в кресле. Теперь он смотрел на Барташевского так,
будто подчиненный только что обозвал его последними словами.
- Я тебя не пойму, - пробурчал Рыков. - мы же договорились: в
милицию не заявляем. Еще не хватало, чтобы эти вонючки начали
ковыряться в наших делах и выяснять происхождение капитала...
- Да не будет никто ковыряться! Мы в Красноярске в суд подадим. Предоставим документы из банка, из магазина, откуда был вывезен товар. В провинции никто в наших капиталах ковыряться не будет.
Рыков выжал из легких долгий тяжкий вздох. Такого количества кислорода хватило бы на хорошую саксофонную пьесу. На секунду позавидовав бычьему здоровью шефа, Барташевский тут же забыл о нем. Он хотел еще сильнее развить мысль о суде, но Рыков опередил его:
- А может, по-русски с ним разобраться?.. Без всяких там судов?.. Наслать своих ребят, чтоб поприжали?.. А?.. - Не хрустнет, - вспомнив дубовое, жесткое лицо Кузнецова-старшего, решил Барташевский.- - Сибиряки люди совсем не робкие...
- Перед стволом все робеют!
- Не спорю.
На столе запиликал радостную мелодийку сотовый телефон. Рыков даже не протянул к нему руку. Он сидел, насупившись, и поедал взглядом книжечку Барташевского. В его душе боролись два человека. Один настаивал на суде, второй размахивал пистолетом. В конце концов, второй нажал на спусковой крючок, и сторонник суда упал замертво.
Хлопнув ладонью по столу и этим как бы озвучив внутренний выстрел, Рыков решил:
- Суда не будет! Я его клешней за задницу ухвачу! Он у меня поплачет!
Барташевский густо покраснел и стал еще красивее. Аккуратно закрыв блокнотик, он спрятал его у сердца и тихо ответил:
- А я уже адвоката нанял... Совсем недорого...
- Гони его в шею! Мне нахлебников и без адвокатов хватает!
Телефон помолчал, будто прислушиваясь к разговору, и снова запиликал.
- Ты не психуй, Платоныч, - мягко предложил Барташевский. - Это же как езда на повороте: можно красиво вписаться, а можно и бортом об отбойник хряснуться...
Сколько лет этому Кузнецову? - неожиданно спросил Рыков.
- На вид за пятьдесят.
- Нет, я про молодого!
- Того я, сам понимаешь, не видел... Говорят, что-то около тридцати... Лысый, - сделал он брезгливое лицо.
- А ты после Красноярска ничего выглядишь, - оценил Рыков свежий загар на лице Барташевского. - Хорошая погода?
- Ливень без конца... Это я перед отлетом заснул дома в солярии. Представляешь, даже сигнал таймера не услышал...
- А ты что, домой солярий купил?
- Где-то месяц назад.
- Зря-а-а... Сходил бы в клуб, где моя Лялечка занимается. У них
пять этих соляриев. Три - для баб. И два - для мужиков... А что,
полезная вещь?
- Убивает микроорганизмы.
- А-а, это я не понимаю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139