Высунувшаяся из салона Жанетка потребовала:
- Жора, почему мы не едем? До отхода поезда - всего двадцать пять минут!
- Пыр... я... пыр... я, - забредил Прокудин. - А ведь улица длинная, провел он взглядом по карте.
- Ага, - уже привычно ответил таксист.
Слово получалось легко, без усилий. Оно было похоже на работу "дворников" на лобовом стекле в дождь. А-га... А-га...
- Поехали на этого Яблонского! - неправильно, совсем не по привычным сгибам сложил карту Жора. - В темпе вальса!
- Жора, осталось двадцать три минуты! - напомнила Жанетка.
- Ага. Поехали, - обрадовался таксист.
В маленьких городах все близко. Два поворота - и она нагнали рейсовый автобус. Жора про себя отсчитал номера домов и на цифре "17" сжал руку таксиста на рычаге.
- Стой! Приехали!
- Ты что, издеваешься? - змеей прошипела Жанетка.
- Одножнацьно, - с монгольским акцентом поддержал ее Топор и попытался сесть ровно.
Бенедиктинов вновь промолчал. Ему уже надоел затылок Прокудина, в который он упрямо смотрел всю дорогу, и не было сильнее желания, чем желание повернуться к Жанетке, но он не верил, что этот поворот никто не заметит.
- Я на секундочку, - пообещал Жора Прокудин и выбрался на вонючий асфальт.
- Ага, - согласился таксист.
После совместного осмотра карты он воспринимал главного из четверки пассажиров почти родным. Даже если бы Жора и вправду сбежал, таксист бы не обиделся. Просто немного удивился. Как удивился бы, если бы сбежал родственник, которого он и без того завтра увидит.
Судя по этажности домов, ровным асфальтовым дорожкам, скамейкам у подъездов и урнам, впервые увиденным в Приморске Жорой, бывшая улица Свердлова относилась к числу номенклатурных. Он не без трепета в душе вошел в подъезд. Записная книжечка сыщика, уже давно давившая на бедро в кармане брюк, наконец-то увидела свет. Стоя у лифта, Жора Прокудин пролистал ее до странички с последней записью, приблизил к глазам и "ул. Пр-я" медленно превратилась в "ул. Пр. Я". Неужели он принял точку за тире, а слишком великоватую букву "я" не смог раскусить как сокращенную фамилию? Неужели сыщик не ошибся?
Нумерация квартир на почтовых ящиках заканчивалась далеко за сотню. Шестьдесят четвертый выглядел таким же, как и остальные. Ящик пытался переубедить Жору Прокудина, что он заблуждался.
Несмотря на то, что лифт гудел и явно ехал вниз, Жора нажал на кнопку, зажег под нею желтую лампочку и тут же вздрогнул от истеричного окрика Жанетки:
- Мы едем на вокзал или нет?! Мне твои фокусы уже надоели!
Она стояла в дверях подъезда, солнечный свет обливал ее со спины, и оттого она как бы не имела лица.
- Едем, - назло себе сказал Жора, и дверь лифта с хряском открылась.
Из кабины вышел высокий парень с усталым, но благородным лицом.
Жора Прокудин взглянул на него и чуть и не задохнулся.
- Здравствуйте, - приветливо сказал парень.
"Гвидонов", - чуть не сказал вслух Жора и еле прожевал что-то похожее на "Зясьти".
Следом за Гвидоновым лифт покинул качок со шрамом на лбу. Его, видимо, в детстве не научили волшебным словам. Здороваться он даже не подумал, а на нового человека у лифта взглянул мутно и зло.
- Ты издеваешься?! - взвизгнула на весь подъезд Жанетка, заставив качка вскинуть правую руку под левую мышку. - У нас до поезда - двенадцать минут! Мы что же вечно будем жить в этом вонючем городе?!
- Не будем! - огрызнулся Жора Прокудин и жестом прижал себе ладонь ко рту.
- Ур-род!.. Мы уезжаем без тебя! - не поняла жеста Жанетка.
Она в ярости пнула дверь подъезда ногой, и Гвидонов с улыбкой обернулся к качку.
- Люблю энергичных женщин, - пояснил он сопровождающему.
Плечи качка даже не дернулись. Возможно, он никогда в жизни не думал, стоит ли любить энергичных женщин.
Они вышли вслед за Жанеткой из подъезда, и Жора Прокудин вынужден был последовать за ними. Жанетку он нагнал уже у дверцы "Волги".
- Стой! - с силой сжал он ей руку.
- А-а! - выкрикнула она. - Идиот!.. Ты...
- Падай в машину и заткнись, - прохрипел Жора Прокудин.
Она вырвала руку, нырнула под бок к Топору и с удивлением заметила, что Жора уже сидит на своем месте рядом с водителем.
- До вашего это... поезда совсем ничего, - подал голос таксист.
- Трогай за этим "жигулем", - почему-то шепотом приказал Жора Прокудин. - За синим. Вот этим, "девяткой"...
- А вокзал? - удивился таксист.
- Вокзал отменяется, - вновь прошептал Жора и сгорбился, ожидая удар по затылку нежным кулачком Жанетки.
_
Глава тридцать вторая
ХРАНИТЕ ДЕНЬГИ В СБЕРЕГАТЕЛЬНЫХ МЕШКАХ!
Ползти по малиннику на исходе лета - редкая по изощренности пытка.
Жоре Прокудину хватило трех-четырех метров, чтобы навеки разлюбить свое любимое малиновое варенье. Шипы и шипочки, густо усеивающие ветки и нижнюю часть листьев, по-кошачьи исцарапали кисти рук, щеки, подбородок, нос и уши. Больше всего в жизни хотелось их расчесать, но он боялся, что после расчесывания порезы распухнут. Перед глазами стояло раздувшееся лицо Топора. Жора Прокудин совсем не хотел превратиться в его брата-близнеца.
После четвертого, а может, уже и пятого метра малинника, преодоленного им по-пластунски, в серых некрашеных досках забора мелькнуло отверстие от выпавшего сучка, и Жора жадно припал к нему правым глазом. За огородом в соседнем дворе, за рядами пыльных помидорных кустов белел стенами одноэтажный домик под шиферной крышей. Над домиком висела безмятежная тишина, а растущие справа от него могучие абрикосовые деревья делали завершенной идиллическую картинку. В таком домике хорошо коротать пенсионные дни, смотреть на синеющее вдали море, на безоблачное небо и думать о том, что жизнь прожита не зря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139