– Лили возмутило его высокомерие и полное неуважение к отцу. Ей было стыдно, что она допустила его в свою жизнь. – Ингрид говорила и от моего имени. Я приехала в Мандрепору, потому что заболел папа. Это – единственная причина. И я была бы признательна, если ты оставишь в покое его… и меня.
Джорге хрипло рассмеялся, его голосовые связки были изнурены обилием бесшабашных вечеринок и выкуренных сигар.
– Моя дорогая Лили, ты всегда прекрасна – особенно когда сердишься. Этот пламень – неотразим! Я жду с нетерпением, когда бизнес начну вести с тобой.
Он двинулся, вышел из освещенного люстрой круга, артист, который знал, что он прекрасно отыграл сцену ухода, и не желал портить впечатление продолжением диалога. Лили не успела ответить ему в той же броской манере – мгла поглотила его.
– Какая свинья – что он себе позволяет! – кипятилась Ингрид. Лили не вспомнила, что она когда-либо видела мачеху так вышедшей из себя, обычно та сохраняла безупречное спокойствие и выдержку. – Он никого и ничто не уважает. Когда-нибудь найдется человек, который продырявит его, как это сделали с его отцом – прострелит насквозь – он это вполне заслужил.
– Ингрид, пожалуйста, не надо. – Отто произнес это натянутым голосом: ладонями Лили чувствовала напряжение в жесткой линии его плеч. – Перестань об этом, а? Пусть его приход не испортит первого вечера Лили после возвращения.
– Он уже испортил его.
– Нет, пока нет. – Теперь, когда Джорге ушел, Лили почувствовала свою слабость и нестойкость в отношениях с ним, но ради отца решила не показывать, насколько она этим расстроена. – Меня возмутили его слова, но, по крайней мере, я увидела его и должна признаться, что раньше с ужасом думала об этой встрече. А теперь – ну, что же, все позади, не так ли? Худшее пройдено.
– Лили, – Отто потянул ее за руку, заставив обойти вокруг кресла и встать перед ним. – Не думаю, что все осталось позади. Ты слышала, что он сказал. Он хочет поговорить с тобой наедине.
– Одна я с ним не останусь. И точка.
– Любимая, не все так просто. Ты знаешь, что из себя представляет Джорге. Он добьется своего не мытьём, так катаньем. Ясно, что легко ты от него не отделаешься. Это не в его характере. С другой стороны… ну, ты слышала, что он сказал.
Он замолчал, совсем обессилев.
Лили встала на колени рядом с креслом.
– Папа, что он хотел этим сказать?
– Хватит, Лили, – живо вмешалась Ингрид. – Твой отец очень устал. Я не допущу, чтобы он расстроился еще больше.
– Все в порядке, – вставил Отто. – Мне уже лучше, Ингрид. Лили должна знать правду о Мандрепоре… и о Джорге, и о других.
– Но не сегодня. Для тебя, Отто, и так это слишком большая нагрузка. Давайте отложим на завтра. А сейчас я позову Бейзила и велю ему уложить тебя в постель. – Она говорила быстро, почти назидательным тоном, и когда она заторопилась из салона в поисках Бейзила, Отто беспомощно поднял руки, которые тут же упали на колени, покачал головой, глядя на Лили и пытаясь кисло шутить.
– Видишь, до чего дошло, Лили? Отто фон Райнгард вынужден поступать так, как велит ему женщина! – Слова выговорились невнятно по причине усталости или от воздействия лекарств, которые он только что принял. Лили озадаченно посмотрела на него.
– Что ты сказал?
– Ингрид командует мною без зазрения совести.
– Нет… я не о том. Ты сказал Отто фон… что-то такое… ну, во всяком случае, не Брандт.
– Разве? – Сетуя, что он проговорился, Отто сослался на расслабляющее воздействие лекарств и тем замял свою оплошность. – А, это старая родовая фамилия. Ребенком я носил ее. Но уже не вспоминал многие годы…
– О, папа! – Лицо Лили приняло выражение любви и сострадания. – Я собиралась спросить тебя, пока Ингрид нет в комнате, что же такое тут у вас творится, но, наверное, она права. Сегодня ты уже очень устал. Да что там, завтра же ведь я тоже буду здесь, и ты сможешь рассказать мне все, что захочешь.
– Да, Лили, да. Должен сознаться, что сейчас я чувствую себя не очень…
Дверь отворилась, и в салон ворвалась Ингрид, за которой еле поспевал верный Бейзил.
– Он пришел, Отто. Теперь ты хорошенько поспи, а я займу Лили, – заявила она.
– Да, да. Очень хорошо. Тогда спокойной ночи, дорогая. И – несмотря ни на что – приятно видеть тебя дома!
Он коснулся губами ее щеки. Лили отошла в сторону, испытывая чувство острого сожаления, и наблюдала, как Бейзил поднимает его как ребенка из кресла и помогает выйти из комнаты.
– Я и подумать не могла, что он болеет так сильно, – задумчиво сказала она Ингрид, когда те отошли на достаточно большое расстояние. – Это ужасно. Вам бы следовало сообщить мне пораньше.
– Я уже говорила тебе: он этого не хотел. – Ингрид налила себе новую чашку кофе. Лицо ее оставалось удивительно спокойным. – А теперь, когда сюда заявился Джорге и устроил тут скандал, думаю, тебе понятно почему.
Лили охватило чувство вины: она знала, что ее прошлое поведение тоже послужило причиной сегодняшнего инцидента. Но сверх этого было что-то и еще, что-то такое, чего она не понимала.
– Что именно папа хочет рассказать мне? – спросила она.
Некоторое время Ингрид хранила молчание, и Лили видела, как она раздумывает: отвечать ли ей, взвешивая «за» и «против». Потом та покачала головой.
– Нет, Лили, это он должен рассказать сам, когда отдохнет. Это не мой дом – меня все это совершенно не касается.
– Но ты же его жена. Тебе должно быть известно, о чем идет речь.
– Да, мне известно. Но все равно, меня это не касается. Это связано с делами, которые появились задолго ДО моего приезда на Мандрепору и имеют отношение ТОЛЬКО к тебе и к нему.
– Предположим, что он недостаточно восстановит силы пли разум его недостаточно просветлеет ни до завтра, ни до послезавтра?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154