– Это очень опасно. Если нас остановят…
– Ради всех святых, дружище, разве у вас есть другой выбор? Вам надо подлечиться. Если нас остановят, объясняться буду я. Я скажу, что вам зажало руку рамой. Все в порядке – не беспокойтесь. Меня тут хорошо знают.
Пол хрипло усмехнулся.
– Это вам особенно не поможет. Вчера застрелили двух немцев. Разве Кэтрин не сказала вам об этом? Патрули будут рыскать повсюду.
– Разве им известно, что тот, кто застрелил их, был тоже ранен?
– Если увидели следы крови на дороге. Но сначала она не текла так сильно, а как только я добрался до развилки, то срезал путь через поля. Вот тогда-то из раны стало хлестать.
– Поэтому у них нет никаких оснований связывать убийство немцев с замком?
– Никаких. Посмотрим на факты трезво. Если бы у них были основания, немцы давно были бы здесь.
– Это верно, – вздохнув, согласился Кристиан. – Тогда решено. Пойду заведу машину, потом заеду за вами. Через пять минут едем. – Пол пытался что-то возразить, но Кристиан оборвал его. – Вам теперь не до споров. Вы уже убедились, что никуда самостоятельно отправиться не сможете, а в наших же интересах позаботиться, чтобы с вами все было в порядке. Не хотелось, чтобы у нас на руках оказался мертвый человек с пулевым ранением, объяснить которое мы не можем.
– Он прав, – поддержала Кэтрин, когда Кристиан ушел. – Может быть, сказано не совсем деликатно, но правильно.
– Вы рассказали ему о докторе в Периге? – придирчиво заметил Пол. – Не следовало бы этого делать.
– У меня не было иного выхода. Вам это понятно.
– Пожалуй, да. Извините, Кэтрин.
– Что нам надо еще знать из того, что произошло вчера ночью? – спросила она, вспомнив о самолете, рокот которого, как ей показалось, она услышала.
– Пока что ничего. Чем меньше вы знаете, тем лучше. Если все обойдется, а я выйду из строя на длительное время, то, возможно, попрошу вас кое-что сделать.
– Все что угодно, – отозвалась она. – Вы немного порозовели. Глотните немного кофе.
Она налила кофе в чашку и присела на кровать, поддерживая его руку, пока он отпивал. Затем поставила чашку на поднос, но с кровати не встала, положив свою руку на его. Чувство душевного единения охватило их, несмотря на тревогу, беспокойство и страхи, она почувствовала прилив отчаянной радости.
Когда возвратился Кристиан, он застал их сидящих в таком же положении и удивленно поднял брови, но ничего не сказал; они же даже не заметили, насколько очевидно стало для других единение между ними. Не было произнесено ни одного слова, но слова и не требовались. Они тянулись друг к другу так естественно, что слова были совершенно излишни.
– Я подогнал машину, – сообщил Кристиан. Он принялся за дело с быстротой и решительностью, удивившими Кэтрин, – обычно деверь казался беспечным человеком, погруженным только в свои проблемы.
– Надо ли мне ехать с вами? – спросила она, не желая отпускать Пола из поля зрения.
– Лучше этого не делать. Нет смысла подвергать риску и вас. Останьтесь лучше здесь и, в случае необходимости, прикройте нас. Когда мы уедем, разбейте окно – на тот случай, если придется объяснить, почему кровоточит рука Пола. Это можно сделать и сейчас, но звук разбитого стекла может насторожить кого-то прежде, чем мы без помех сядем в машину.
– А не странно ли будет, если звон разбитого стекла услышат после вашего отъезда?
– Верно. Может быть, лучше этого не делать. В конце концов, если боши проявят подозрительность и станут проверять, разбито ли окно, то руку Пола они осмотрят не с меньшим пристрастием, и я не думаю, что пулевую рану можно спутать с порезом. Пуля не застряла в руке?
– Не знаю. У меня не было охоты проверять это.
– Хорошо. Кэтрин, посмотри – все ли спокойно, а потом посторожи на случай, если из комнаты Ги выйдет Бриджит. И не нервничай!
Кристиан помог Полу подняться, поддерживал его во время спуска с лестницы. Несколькими минутами позже Кэтрин услышала звук заведенного мотора и увидела из окна, как они отъехали. Лицо Кристиана выглядело напряженным и озабоченным, а Пол ссутулился на сиденье, прислонившись головой к стеклу.
«Не нервничай!» – страдальчески думала она. Хорошо ему говорить. Пока они не вернуться целыми и невредимыми, беспокойство не оставит ее. Но и тогда их тревоги не кончатся.
Впрочем, теперь у Пола появились шансы и, во всяком случае, у нее появился союзник. Уже одно это облегчает все дело.
Когда машина скрылась за поворотом, Кэтрин некоторое время приходила в себя, а потом отправилась к Ги и Бриджит.
Часы тянулись гораздо медленнее, чем хотела того Кэтрин. Она дергалась при каждом звуке, беспрестанно поглядывая на дорогу.
– Что с тобой, мама? – спросил Ги, заметив необычность ее поведения. – Ты такая чудная!
– Нисколько. Не говори глупостей, Ги.
– А где Пол? Что, меня не будет сегодня уроков? – Он ждал занятий с Полом, предпочитая их играм с Бриджит.
– Пол уехал с дядей Кристианом, – уклончиво ответила она, молясь, чтобы они успели вернуться до того, как придут с работы Шарль и Гийом, и ей не пришлось отвечать на множество трудных вопросов.
– Я сама займусь с тобой, – продолжала она. – Достань-ка свой учебник и почитай мне, я посмотрю, как далеко ты двинулся.
Это успокоит сына и притупит ее нетерпение, подумала Кэтрин. Но сидя рядом с ним и наблюдая, как он своим маленьким пухленьким пальчиком водит по словам, она отнюдь не обрела спокойствие и не забылась. Ей было трудно сконцентрироваться, а всякий раз, когда Ги спотыкался на слове и ей надо было просто поправить его, ей хотелось накричать на сына.
– Пока достаточно, – остановила она его, почувствовав, что больше не вынесет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154