Не хочу хвастаться, но бедра стальные.
Лина лишилась дара речи.
– Что? Считаешь, что женщина моего статуса не имеет права на стальные бедра?
– Я… дело в том… – Лина мучительно пыталась придумать, как с достоинством выйти из затруднительной ситуации.
– Тебе неловко обсуждать со мной такие темы? – догадалась сестра Мэри.
– Да, есть немного.
– То есть ты все еще притворяешься? До тех пор, пока не достигнешь цели?
– Именно так. – Внимание Лины снова переключилось на браслет. Шедевр стоил всего лишь два доллара.
– И чувство к Коулу тоже притворное?
– Какое именно? К Коулу я испытываю множество различных чувств.
– Правда? Честно говоря, ожидала, что начнешь отрицать все и сразу.
– Видите ли, это было бы нелегко сделать. Ведь в детстве Коул постоянно вел себя так, словно смеялся надо мной за моей же спиной.
– И ты до сих пор так считаешь?
– Иногда. Он почти ничего не принимает всерьез.
– Ему нравится, когда о нем так думают.
– А еще ему доставляет огромное удовольствие меня дразнить.
– Это не единственное занятие, которое доставляет ему огромное удовольствие.
Лина отчаянно покраснела. Казалось, щеки вспыхнули ярким пламенем.
– Вчера в моей машине мы ничего не делали. Все, что говорили окружающие, – самая настоящая ложь.
– А как насчет офиса Натана?
– Коул очарователен, сопротивляться ему очень сложно. Понимаете, о чем я? Буквально сводит с ума. Конечно, он ваш племянник/и все же… Но ведь он еще и мой начальник. Нет, конечно, он не пользовался служебным положением, чтобы попытаться заставить меня…
– Целоваться в офисе шерифа?
– Наверное, лучше поискать другую работу. Вам, случайно, не нужна помощь в магазине?
Вопрос Лина задала в тот самый момент, когда платила за браслет.
– Нет. Тем более что Коулу необходимо твое присутствие в клинике. Он постоянно восхищается деловыми качествами нового администратора. Не устает повторять, как ты организованна и как замечательно привела в порядок дела и документы.
– Не мешало бы мне привести в порядок саму себя, – пробормотала Лина.
– Поэтому вчера ты и отдала мне пирожные?
– Да. Как только вернулась в город, сразу вспомнила все детские вредные привычки.
– А тебе не приходила в голову такая мысль: вернуться в родной город, чтобы встретиться лицом к лицу с собственными страхами? А потом уже двинуться дальше?
– С какими страхами?
– Это уж ты сама должна знать. Только не пытайся доказывать, что никаких страхов нет. Они есть у всех. Подозреваю, что твои тайные страхи связаны с этим городом, с твоей семьей.
– Что вам известно о моих родителях? – насторожилась Лина.
Сестра Мэри удивилась:
– Известно, что они вышли на пенсию и переехали жить во Флориду.
– А до этого? Когда они жили здесь?
– Близко я с твоей семьей не была знакома, но все ее члены казались достаточно колоритными личностями.
– Правильно. Вежливый способ упомянуть об их странности.
В течение последнего месяца Лина несколько раз разговаривала с матерью по телефону. Беседы заканчивались быстро. Единственной реакцией на возвращение дочери в Рок-Крик стало туманное замечание о том, как хорошо, что они со Сью Эллен могут чаще видеться. Потом мать вернулась к рассказу о друзьях во Флориде, а закончила формально прозвучавшим приглашением приехать в гости – когда-нибудь потом, когда они с отцом не будут так заняты.
По какой-то непонятной причине после разговоров с матерью хотелось плакать. Даже трудно было сказать почему. Наверное, стоило вернуться к переписке по электронной почте – раньше Лина всегда общалась с матерью и отцом через Интернет.
– Я не похожа на Коула, – призналась Лина, – и не люблю Рок-Крик.
– И вновь речь идет обо мне, принцесса? – раздался за спиной характерный протяжный говор.
– Да, о тебе. Стараюсь добыть у твоей тетушки компрометирующую информацию, чтобы в нужный момент использовать в качестве оружия.
– О нет! – Коул театрально схватился за сердце. – Как глубоко ты ранишь!
– Даже и не собираюсь ранить, а тем более глубоко. Хочу всего лишь немного тебя притормозить.
– Дорогая, готов действовать так медленно, как тебе угодно!
Лина снова залилась краской.
– Не смей так разговаривать в присутствии монахини!
– Смотри-ка, даже не католичка, а испытывает чувство вины, – обратился Коул к тетушке. – Думаю, это оттого, что вожделеет, но боится признаться. Особенно при тебе.
– В таком случае не буду мешать и оставлю вас наедине. – Сестра Мэри обняла племянника и отошла, чтобы встретить покупателя.
– Зачем ты это делаешь? – Лина не скрывала раздражения.
– Что именно?
– А, не важно! Все равно бесполезно с тобой разговаривать!
– Подожди секунду. Куда ты идешь?
– Возвращаюсь на работу. У меня злой начальник.
– Если хочешь, могу замолвить словечко.
Лина сердито взглянула на Коула.
– Обстоятельства складываются немного не так, как я планировал, – заметил Коул. – Но ничего. Вернусь вместе с тобой. Как тебе предстоящая приветственная вечеринка? Ждешь с нетерпением?
– Не уверена, что избитая фраза «Жду с нетерпением» способна точно описать гамму моих чувств.
– А как точнее?
– Наверное, «жду с опасением».
– Но чего ты можешь опасаться? Ты ведь ничего не боишься!
– Твоя тетушка только что объяснила, что страхи есть у всех, только не все готовы их признать. Вот, например, ты. Явно боишься обязательств и ответственности.
– И что же привело тебя к этой мысли?
– Твой послужной список. Можно смело назвать тебя приверженцем серийной моногамии.
– Звучит почти как «серийный убийца».
– Умудряешься сохранять дружеские отношения с бывшими девушками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86