– Выпустив в него эту парфянскую стрелу, Трей пулей вылетел за дверь – раньше, чем выведенный из себя Бэннинг успел запустить в него попавшей под руку метлой.
Эвис набрала полную грудь воздуха, словно собираясь броситься с головой в холодную воду, выдохнула и направилась к конюшням. Лакей сообщил ей, что Бэннинг там уже около часа. Она так и не уснула, до рассвета провертелась в постели, ломая себе голову и пытаясь придумать, что делать, и в конце концов решила, что у нее нет другого выхода, кроме как рассказать Бэннингу все. Как бы там ни было, нельзя водить его за нос – Бэннинг имеет право знать, почему она не может стать его женой.
Идя по дорожке, Эвис гадала, дождется ли он ее – ей очень хотелось надеяться, что сегодня ее ожидания не будут обмануты.
По дороге она нос к носу столкнулась с лордом Кесгрейвом – судя по всему, он как раз возвращался из конюшни.
– Лично я на вашем месте подумал бы дважды, стоит ли идти туда, – предупредил он, пряча в глазах лукавую усмешку.
– Что-то не так? – удивилась Эвис.
– Бэннинг, – коротко объяснил Трей. – У него плохое настроение.
Странно… до сих пор ей еще никогда не доводилось видеть Бэннинга в дурном расположении духа. Ну разве что в тот день, когда она в первый раз отказалась выйти за него замуж.
– Понятно, – кивнула она. – Неужели все так плохо?
– Хуже не бывает. Он чистит конюшню, – бросил лорд Кесгрейв, как будто это все объясняло.
– О-оо! – округлив глаза, протянула Эвис. Лорд Кесгрейв подал ей руку.
– Могу я проводить вас туда? – учтиво осведомился он.
Эвис покусала нижнюю губу. Она понимала, пришло время сразиться со своими страхами лицом к лицу. Одним из них был страх перед лошадьми, другим – перед мужчиной, когда он в ярости.
– Нет, благодарю вас, милорд, – отказалась она. – Лорд Селби пообещал взять меня на верховую прогулку. И я думаю, он сдержит слово.
– Как скажете, мисс Коупли. – Откланявшись, лорд Кесгрейв оставил ее и пошел дальше.
Сделав глубокий вдох – для храбрости, Эвис зашагала к пристройке, где были конюшни. Дверь с легким скрипом приоткрылась, и Эвис тут же сморщила нос – резкий запах конского навоза, ударивший ей в лицо, оказался настолько густым, что у нее тошнота подкатила к горлу.
– Это снова ты, Трей? Я же велел тебе убираться!
– Это не Трей, – тихо пробормотала Эвис.
Он резко обернулся – синие глаза его горели яростью.
– Что тебе тут понадобилось? – рявкнул он.
– Мне казалось, мы договорились отправиться на прогулку. – Эвис беспокойно облизнула губы. – Если, конечно, тебе удастся заставить меня взобраться на лошадь, – пошутила она.
– Ты выбрала не самое удачное время, – буркнул Бэннинг, поворачиваясь к ней спиной, и снова принялся убирать из стойла перепачканное в навозе сено. Эвис заворожено смотрела, как при каждом его движении вздуваются и перекатываются мускулы на его спине.
– Бэннинг…
– Я хочу побыть один. – Схватив вилы, Бэннинг подцепил охапку свежего сена и принялся разбрасывать его по вычищенному деннику.
– Ты зол на меня? – грустно спросила Эвис. Бэннинг замер.
– На тебя, на себя… на всех!
– Прости… – прошептала она. И маленькими, осторожными шажками двинулась к нему, каждую минуту ожидая, что он сбежит. Набравшись смелости, Эвис обхватила его за талию и прижалась к нему, почувствовав, как моментально напряглось его тело. – Я не хотела причинять тебе боль.
Бэннинг молчал. Она прижалась щекой к его спине и закрыла глаза. Этого было достаточно, чтобы Бэннинг окаменел.
– Прости… – повторила она.
– Довольно, Эвис. – Высвободившись из ее рук, Бэннинг обернулся.
При виде его обнаженной груди сердце Эвис глухо заколотилось. Да, она хотела его. Но не только ради того наслаждения, которое он всегда дарил ей, – сейчас это было не главное. Ей хотелось успокоить его, облегчить его боль. Ей хотелось, чтобы он понял наконец, как сильно она его любит.
– Думаю, тебе лучше уйти, – выдавил из себя Бэннинг.
– А вот я так не думаю, – заявила Эвис. И шагнула к нему.
Бэннинг попятился – и продолжал пятиться до тех пор, пока не почувствовал спиной стену денника. Глаза его, еще совсем недавно синие, потемнели.
– Эвис… – хрипло предупредил он.
Вместо ответа она вскинула руки и положила ладони ему на грудь – даже под тканью перчаток чувствовалось, как напряглись его мускулы. Руки Эвис обвились вокруг шеи Бэннинга – привстав на цыпочки, Эвис закрыла глаза и поцеловала его. Однако губы Бэннинга, всегда такие мягкие, такие податливые, сейчас даже не дрогнули – Эвис показалось, она целует губы каменной статуи. Зол и даже не пытается это скрыть. Что ж… похоже, она это заслужила, смиренно подумала она.
Отодвинувшись, Эвис попыталась заглянуть ему в глаза.
– Пожалуйста, Бэннинг, помоги мне справиться с моими страхами, – взмолилась она. – Прошу тебя!
Что-то мелькнуло в его глазах. Из груди Бэннинга вырвался вздох, и Эвис почувствовала, как окаменевшие мышцы постепенно расслабились.
– Ладно, – кивнул он. – Так каким из твоих страхов займемся в первую очередь? Перед лошадьми? Или передо мной?
Эвис закусила губу. Странно… чем больше времени она проводила с Бэннингом, тем меньше его боялась.
– Я никогда не опасалась тебя, – прошептала она наконец. – Я боялась самой себя… того бешеного гнева, который иногда охватывает меня. Судя по всему, Дженетт рассказывала тебе о моей семье?
– Вполне достаточно. – Взгляд Бэннинга остановился на руке Эвис – той самой, на которой остался шрам.
– Тогда ты должен был догадаться, отчего мне так страшно. Я боюсь, что со временем стану похожей на своего неуравновешенного отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99