Пренебрегая опасностью столкновения, он шел вперед. Бак почти коснулся его носовой части.
Когда экраны Кейна посветлели, он развернулся и пошел навстречу Баку, целясь в его лицо. Лазеры рассыпались заревом на лобовом щите и теперь зрения был лишен Бак. Роджерс послал нос корабля вниз и нырнул, обходя грузовую сеть. Кейн следовал за ним. Датчики корабля Роджерса показывали развевающуюся в космосе сеть и заброшенные корпуса, но не могли видеть «Крайтов». Бак мог только надеяться, что слепой полет не приведет его в капкан. Его сканер засек направление лучей лазеров Кейна. Бак изменил координаты на обратные и выстрелил по ним вслепую — в лицо Кейна. Внезапно его смотровое окно очистилось, и он увидел черное брюхо корабля Кейна, проплывающее над ним на расстоянии всего нескольких метров. Он присвистнул, развернул истребитель вслед Кейну и выстрелил.
Сделанный наудачу выстрел попал в самое уязвимое место в изношенной защите Кейна. Бак увидел красное пятно, разрастающееся вокруг того места, где лучи лазеров достигли корпуса корабля. Они пробили защиту, и Бак выпустил гироснаряд, нацелив его чуть ниже лазеров. Он знал, что снаряд будет преследовать корабль Кейна, но чтобы сделать это эффективным, необходимо было, отверстие в защите Кейна. Бак отсчитал про себя секунды полета снаряда и выключил лазеры.
Гироснаряд подплывал к корпусу «Мошенника». Без маскировавших его приближение лазеров он был хорошо виден на экранах Кейна. Кейн бросил корабль вперед, пытаясь уйти от снаряда, но тот находился уже слишком близко. Снаряд прошел сквозь почти полностью сожженный лазерами щит и врезался в борт «Мошенника». Корабль закружился, теряя давление.
Бак смотрел на беспомощную тушу, которая только что была скоростным боевым кораблем. В пространстве за ней тянулся шлейф блестящих капель проливающегося топлива. Смертоносного Кейна больше нет.
— Говорит «Повстанец-1», — сказал он. — Кейн мертв. Повторяю: Кейн мертв. Сдавайтесь.
— «Повстанец-1», говорит «РАМ—четыре». Мы просим пощады.
— У вас статус наемника, «РАМ—четыре». Мы сохраним вам жизнь при выполнении условий: вы направляете корабли в правый док «Спасителя». Турабиан пришлет за вами баржу. Не пытайтесь бежать — вы находитесь под прицелом.
— Понял вас, «Повстанец-1».
Бак наблюдал, как РАМовские корабли развернулись и выстроились у правого дока «Спасителя». Наемники были деловыми людьми. Они не собирались отдавать свои жизни ради чужих целей. Возможность сдаться означала возможность остаться в живых — и сражаться за плату где-нибудь еще.
Бак откинул спинку кресла, вытирая пот, струившийся по лицу. Комбинезон был похож на мокрую тряпку.
— Славно поработали… — сказал он и чуть не выпрыгнул из кабины. Прямо перед ним чернота космоса заколыхалась, и из нее материализовался «Деляга».
— Ну, где тут веселье? — прорычал Черный Барни.
— Ты немного опоздал.
— Жалко. А я там свел к нулю штурмовиков.
ГЛАВА 36
Беовульф встретил их в доке. Утомленный отряд истребителей медленно входил на причал «Спасителя», устанавливая корабли на места с машинальной точностью. Им удалось разбить лучшие силы РАМ. Встретиться лицом к лицу с неограниченными финансовыми возможностями и технологией Марса — и победить! Итак, старая мудрость подтвердилась: все зависит от пилота, а не от корабля. Позади были долгие дни напряженной боевой работы.
Бак открыл верхний люк и уставился на массивную фигуру Беовульфа. Аварийные огни были выключены, и Беовульф стоял, освещенный желтым светом солнечных панелей, улыбаясь Баку, словно Чеширский Кот.
— Ну, и как ты себя чувствуешь, — поинтересовался он, — выиграв войну?
— Что? — Бак выбрался из кабины «Крайта» и шагнул на лесенку, подставленную техником. — Повтори это еще раз.
— Я спросил, — терпеливо повторил Беовульф, глядя на него смеющимися глазами, — как себя чувствуешь, выиграв войну?
— Но венерианцы…
— Я правильно расслышала? — спросила Вильма, подбегая к Беовульфу со шлемом в руках.
Беовульф кивнул. Бак спрыгнул с лесенки. Пилоты столпились вокруг командующего.
— Вы все расслышали правильно, — сказал Беовульф, — Маракеш зажал флот РАМ в тиски, и когда марсиане узнали о гибели Кейна, они сдались.
Кемаль издал торжествующий крик:
— Мы сделали это!
— Нам действительно это удалось, — сказал Вашингтон. Он потряс головой. В его глазах застыло изумление.
— Джордж! — сказала Эми Иерхарт. — А я думала, что уж ты-то уверен, что мы все равно победим.
Она обняла его и, прижавшись лбом к его плечу, всхлипнула.
— Неужели правда? — спросила она.
Беовульф снова кивнул.
— Похоже, что так. РАМовцы поняли, что Венера будет сражаться до последнего, и вне зависимости от исхода войны потери были бы такими, что марсиане все равно оказывались в проигрыше. И тогда они запросили об условиях сдачи.
— А Земля? — спросил Бак, глядя в глаза Беовульфа.
— Наша, — ответил Беовульф.
Под сводами посадочного дока раздался радостный шум и победные крики летчиков и техников, собравшихся здесь, но Бак молчал. Он брел сквозь толпу, отстраняя людей, не замечавших его, к полковнику, командиру звена истребителей Вильме Диринг. Она стояла поодаль, глядя своими светло-карими глазами, в которых стоял вопрос, в его лицо. Она прочла ответ в его взгляде. Бак бережно взял ее руку и поднес к губам. Она молча положила голову на его плечо. И тогда Роджерс сгреб ее в охапку. Их поцелуй, казалось, продолжался вечность, и беспорядок, радостный хаос, шум и крики, окружавшие их, оказались чем-то совершенно несущественным.
Хьюэр материализовался на лицевом щитке шлема Роджерса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89