Как и Кейн, сами они если и понесли ущерб, то самый незначительный. Истребители НЗО были самым деморализующим фактором для флота РАМ. Арьергард превратился в отряд смертников. Кейн знал, что только его отряд являлся боевой единицей, способной встретиться с Роджерсом один на один, но нынешний его образ действий был более полезным, чем отчаянная погоня через Систему за истребителями НЗО. Он искал альтернативу, способ связать НЗО руки, не посылая своих людей на самоубийственное задание.
Постепенно его лицо осветилось улыбкой. Это была улыбка озарения, придавшая резким чертам Кейна выражение радости, словно у маленького сорванца, удачно засунувшего лягушку в карман учителя.
— «Олимпус», говорит Кейн. Свяжите меня с Далтоном.
— Слушаюсь, сэр, — ответил техник связи флагмана. — Меркурий на частоте восемь—пять—а. Линия открыта и защищена от прослушивания.
— Понял, — подтвердил Кейн. — Гавилан!
Меркурий не ответил.
— Отвечайте, Меркурий! — Кейн был обеспокоен. Может, дело в командном тоне, задевшем честь меркурианского принца? Но Кейн не собирался менять интонаций.
Далтон Гавилан заставил командира РАМ ждать достаточно долго, прежде чем ответить. Ему не нравился этот Кейн. Ему не нравились наемники, хотя он не мог не испытывать уважения к способностям Кейна, если не к его принципам. Кроме того, он был обязан подчиняться командующему.
— Далтон Гавилан, слушаю вас, — наконец произнес он.
— Для вас есть работа, — Кейн не тратил слова на формулы вежливости. Он знал, что его тон заставит Далтона выйти из себя, и надеялся, что принц выместит злобу на противнике.
— Меркурий сочтет за счастье быть полезным, — с медовыми интонациями в голосе отозвался Далтон.
Кейн проигнорировал приятность обращения и перешел к делу.
— Похоже, у нас в задних рядах действует маленькое, но вредное подразделение.
— НЗО.
Быстрота ответа Далтона сказала Кейну больше, чем час дипломатической беседы. Далтон тоже, видимо, получил свою порцию от истребителей Роджерса.
— НЗО, — согласился Кейн. — Я хотел бы, чтобы вы держали их занятыми.
Со стороны Далтона некоторое время стояла тишина. Наконец он сказал:
— Наши корабли не могут с ними состязаться.
Кейн широко улыбнулся. Он знал, чего стоит самолюбивому меркурианцу признать превосходство чужой техники.
— Это не имеет значения, — Кейн решил подсластить пилюлю. — У нас тоже нет таких кораблей. Им может противостоять только мой отряд, но мы нужны здесь. Все, что я вас прошу сделать, — это отвлечь их, удержать от нападения на наши крейсеры.
— А что удержит их от нападения на наши? — раздраженно спросил Далтон.
— Ваш опыт и выдумка, дорогой Гавилан, — ответил Кейн ласково. — Держите меня в курсе событий.
Далтон проворчал односложное слово и прервал связь. Кейн усмехнулся, направляя свой истребитель на венерианский крейсер. Он отлично распорядился меркурианским отрядом. Если Далтон погибнет — его смерть будет героическим знаменем для его родины и малой потерей для РАМ.
Бак направился на нейтральную территорию. В космосе, ставшем ареной сражения Меркурия, Венеры, Земли, оставалось мало нетронутых участков. Однако существовали и островки спокойствия. Одним из них был Вако, расположенный на окраине Пояса Астероидов. Это были руины космической станции, выполнявшей роль заброшенного пограничного городка где-нибудь на Дальнем Западе. Построена она была как временное поселение из типовых сборных блоков и частей отслуживших свое старательских разведывательных кораблей. Она представляла из себя мешанину разнородных деталей и стандартных капсул жизнеобеспечения, соединенных трубами переходов, закрепленную при помощи якорей и растяжек на крошечном астероиде. Вако когда-то был одним из первых шахтерских поселков в Поясе Астероидов, но давно уже потерял свое стратегическое значение. Более богатые и обильные рудные залежи манили поселенцев дальше, и Вако оказался заброшенной станцией, населенной лишь несколькими упрямцами и призраками.
Бак приближался к астероиду по длинному кружному пути, чтобы быть уверенным, что его не засекут локаторы кораблей, сражающихся в пространстве между Марсом и Поясом. Его собственный «Крайт» мог оставаться незамеченным, но груз, который он буксировал, — вряд ли. От захвата носовой части истребителя тянулся длинный линь, закрепленный на капсуле жизнеобеспечения, — такой же, как многие здесь, на Вако. Эта капсула не умещалась внутрь защитного поля истребителя. Она была бы заметной на экране, словно дыра на скатерти.
Когда Бак думал о войне с Марсом и той роли, которую он сейчас вынужден был исполнять, его желудок сжимался. Как один из посредников в обмене пленными, он выполнял жизненно важную задачу, но физические обстоятельства обмена не требовали мастерства выше, чем у пилота баржи. Его мастерство было необходимо там, где шла битва, и, отвлекая его от боя, Алела снижала эффективность действий НЗО. Бак-истребитель рвался назад, в гущу боя, но Бак-патриот должен был со всем тщанием трудиться над задачей освобождения Планетарного Конгресса.
Бак также понимал опасность, которой подвергался. Он не мог допустить, что РАМ хотя бы раз сложит руки. За обменом скрывался какой-то трюк, хитрость, которая должна повернуть дело в пользу РАМ. Он ждал подвоха, но и сам держал в запасе пару трюков. Роджерс замедлил корабль и стройный голубой «Крайт» неторопливо обогнул причудливый контур Вако, остановившись у одного из модулей жизнеобеспечения.
Чуть отдалив корабль от астероида, он поднялся над изломанным «горизонтом» станции и увидел черно-красный корпус крейсера РАМ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89