ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Он предвкушал близкое и полное торжество.
Но в тот момент, когда, казалось, перечеркивались навсегда все темные страницы его жизни, когда Мирабо уже обдумывал план построения своей речи, которая должна быть не столько защитительной, сколько актом обвинения деспотического режима, в эти дни из Парижа пришло потрясшее всех известие: правительство Тюрго в мае 1776 года пало. Вместе с Тюрго должен был покинуть свой министерский пост и Малерб. Последнее, что он успел сделать для Мирабо, — дать заключенному совет: бежать из Франции за границу.
XIII
Здесь не представляется возможным входить в рассмотрение причин и последствий падения правительства Тюрго26. В сущности само падение правительства либеральных реформ Тюрго было вполне закономерным для «старого порядка»; его крушение было предопределено в момент его зарождения. Падение Тюрго было вызвано не возросшим влиянием расточительной Марии-Антуанетты и не терпящего никаких ограничений графа д'Артуа-младшего, брата монарха, на слабовольного и нерешительного Людовика XVI, как это порой объясняют историки. Оно было обусловлено самой природой феодально-абсолютистской монархии, интересами господствовавшей феодальной клики — так называемых привилегированных сословий, феодальной элиты, не желавших поступиться хоть самой малостью из присвоенных ими преимуществ и выгод.
Падение правительства Тюрго — Малерба означало переход абсолютистской реакции в контрнаступление. Важнейшие прогрессивные реформы Тюрго были отменены. Его ближайший помощник инициативный и одаренный Дюпон де Немур был отправлен в ссылку. Пост министра финансов был доверен бывшему интенданту в Бордо, ничтожному и вороватому Клюньи, считавшему, что его должность создана прежде всего для того, чтобы пополнять свои собственные бездонные карманы и подобные же карманы придворной камарильи. Возраставшие с устрашающей быстротой государственные долги он надеялся разрешить простейшей мерой — объявить Францию банкротом.
Внезапная смерть Клюньи в октябре 1776 года избавила страну от гибельных последствий его пребывания у власти.
Безрассудство и циничное воровство Клюньи нагнали такой ужас, что неустойчивый, колеблющийся Людовик XVI вновь попытался вернуться к политике реформ. Надежды возлагались на сей раз на банкира Жака Неккера. Несмотря на то что он был протестантом и поэтому мог быть назначен директором государственной казны, а не министром, он располагал двумя преимуществами, обеспечившими ему широкие общественные симпатии. Он был противником школы физиократов, следовательно, и Тюрго, что импонировало всем противникам поверженного реформатора, а главное, как банкир столь успешно вел свои дела, что стал одним из самых богатых людей в Париже.
Будучи человеком практического склада, Неккер, взявшись за руководство расстроенными финансами королевства, нашел для их исцеления единственное средство — жесточайшую экономию. Он пытался ограничить мотовство королевы и королевских братьев, а также раздаваемые придворным всякого рода пенсии, составлявшие ежегодный расход в 28 миллионов ливров. Одного этого было достаточно, чтобы возбудить против Неккора негодование всех привилегированных. Его участь была предрешена. В мае 1781 года он ушел в отставку, освободив место ставленнику придворной элиты Жоли де Флери, который с легким сердцем опустошал казну, раздавая деньги направо и налево придворным сеньорам, убежденным в том, что все их прихоти требуют немедленного удовлетворения за счет королевской казны.
Эти перемены означали, что во французском королевстве стрелка часов была передвинута назад, и время шло по старому, установленному еще во времена Людовика XIV счету, монархия, привилегированные сословия живут сегодняшним днем, не заглядывая в неизвестные, загадочные листки будущего. « На наш век хватит», — монархия, просуществовавшая почти тысячу лет, переживет и завтрашний день.
Мирабо, кактолько до него дошли роковые вести, разрушившие все радужные надежды и планы, немедленно воспользовался последним советом Малерба: он бежал из Франции. Это оказалось легче, чем он ожидал: в его распоряжение были предоставлены даже почтовые кареты. Господин де Монтеро, просвещенный правитель провинции Бургундия, был также потрясен падением правительства, пробудившего столько надежд, и считал долгом совести помочь чем возможно бедному графу Мирабо. В конце концов справедливость должна восторжествовать; поклонники Руссо и энциклопедистов непоколебимо верили в конечное торжество естественных прав человека.
И вот Мирабо вновь на свободе. Как легко дышится, он больше не испытывает становившегося невыносимым ощущения травимой со всех сторон собаками лисицы. Он в Швейцарии; он свободный человек и гражданин.
Мирабо вполне уверен в своих силах: природа наделила его даром красноречия и он владеет пером. С таким могучим оружием давно пора вступить в открытое сражение с деспотизмом.
Граф Оноре-Габриэль Рикетти де Мирабо — плоть от плоти французской аристократии. Но никто лучше него не знает все ее пороки, все низости, все преступления, на которые она способна. Он все это испытал на собственной шкуре; они его травили, они были готовы растерзать его в клочья. Его отец — «Друг людей», просвещенный либерал, человек передовых взглядов, мстительной злобой преследовал родного сына с помощью феодальных lettres de cachet, стремился сгноить его в тюремных подземельях; его мать хладнокровно целилась в лоб своего первенца; он никогда не забудет этих минут в замке Пьер-Бюффиер. Его жена — ласковая Эмили, прячущая за сладкой улыбкой змеиную злобу и с грациозным изяществом выжидающая миг, чтобы нанести смертельный укус — отравить своим ядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Но в тот момент, когда, казалось, перечеркивались навсегда все темные страницы его жизни, когда Мирабо уже обдумывал план построения своей речи, которая должна быть не столько защитительной, сколько актом обвинения деспотического режима, в эти дни из Парижа пришло потрясшее всех известие: правительство Тюрго в мае 1776 года пало. Вместе с Тюрго должен был покинуть свой министерский пост и Малерб. Последнее, что он успел сделать для Мирабо, — дать заключенному совет: бежать из Франции за границу.
XIII
Здесь не представляется возможным входить в рассмотрение причин и последствий падения правительства Тюрго26. В сущности само падение правительства либеральных реформ Тюрго было вполне закономерным для «старого порядка»; его крушение было предопределено в момент его зарождения. Падение Тюрго было вызвано не возросшим влиянием расточительной Марии-Антуанетты и не терпящего никаких ограничений графа д'Артуа-младшего, брата монарха, на слабовольного и нерешительного Людовика XVI, как это порой объясняют историки. Оно было обусловлено самой природой феодально-абсолютистской монархии, интересами господствовавшей феодальной клики — так называемых привилегированных сословий, феодальной элиты, не желавших поступиться хоть самой малостью из присвоенных ими преимуществ и выгод.
Падение правительства Тюрго — Малерба означало переход абсолютистской реакции в контрнаступление. Важнейшие прогрессивные реформы Тюрго были отменены. Его ближайший помощник инициативный и одаренный Дюпон де Немур был отправлен в ссылку. Пост министра финансов был доверен бывшему интенданту в Бордо, ничтожному и вороватому Клюньи, считавшему, что его должность создана прежде всего для того, чтобы пополнять свои собственные бездонные карманы и подобные же карманы придворной камарильи. Возраставшие с устрашающей быстротой государственные долги он надеялся разрешить простейшей мерой — объявить Францию банкротом.
Внезапная смерть Клюньи в октябре 1776 года избавила страну от гибельных последствий его пребывания у власти.
Безрассудство и циничное воровство Клюньи нагнали такой ужас, что неустойчивый, колеблющийся Людовик XVI вновь попытался вернуться к политике реформ. Надежды возлагались на сей раз на банкира Жака Неккера. Несмотря на то что он был протестантом и поэтому мог быть назначен директором государственной казны, а не министром, он располагал двумя преимуществами, обеспечившими ему широкие общественные симпатии. Он был противником школы физиократов, следовательно, и Тюрго, что импонировало всем противникам поверженного реформатора, а главное, как банкир столь успешно вел свои дела, что стал одним из самых богатых людей в Париже.
Будучи человеком практического склада, Неккер, взявшись за руководство расстроенными финансами королевства, нашел для их исцеления единственное средство — жесточайшую экономию. Он пытался ограничить мотовство королевы и королевских братьев, а также раздаваемые придворным всякого рода пенсии, составлявшие ежегодный расход в 28 миллионов ливров. Одного этого было достаточно, чтобы возбудить против Неккора негодование всех привилегированных. Его участь была предрешена. В мае 1781 года он ушел в отставку, освободив место ставленнику придворной элиты Жоли де Флери, который с легким сердцем опустошал казну, раздавая деньги направо и налево придворным сеньорам, убежденным в том, что все их прихоти требуют немедленного удовлетворения за счет королевской казны.
Эти перемены означали, что во французском королевстве стрелка часов была передвинута назад, и время шло по старому, установленному еще во времена Людовика XIV счету, монархия, привилегированные сословия живут сегодняшним днем, не заглядывая в неизвестные, загадочные листки будущего. « На наш век хватит», — монархия, просуществовавшая почти тысячу лет, переживет и завтрашний день.
Мирабо, кактолько до него дошли роковые вести, разрушившие все радужные надежды и планы, немедленно воспользовался последним советом Малерба: он бежал из Франции. Это оказалось легче, чем он ожидал: в его распоряжение были предоставлены даже почтовые кареты. Господин де Монтеро, просвещенный правитель провинции Бургундия, был также потрясен падением правительства, пробудившего столько надежд, и считал долгом совести помочь чем возможно бедному графу Мирабо. В конце концов справедливость должна восторжествовать; поклонники Руссо и энциклопедистов непоколебимо верили в конечное торжество естественных прав человека.
И вот Мирабо вновь на свободе. Как легко дышится, он больше не испытывает становившегося невыносимым ощущения травимой со всех сторон собаками лисицы. Он в Швейцарии; он свободный человек и гражданин.
Мирабо вполне уверен в своих силах: природа наделила его даром красноречия и он владеет пером. С таким могучим оружием давно пора вступить в открытое сражение с деспотизмом.
Граф Оноре-Габриэль Рикетти де Мирабо — плоть от плоти французской аристократии. Но никто лучше него не знает все ее пороки, все низости, все преступления, на которые она способна. Он все это испытал на собственной шкуре; они его травили, они были готовы растерзать его в клочья. Его отец — «Друг людей», просвещенный либерал, человек передовых взглядов, мстительной злобой преследовал родного сына с помощью феодальных lettres de cachet, стремился сгноить его в тюремных подземельях; его мать хладнокровно целилась в лоб своего первенца; он никогда не забудет этих минут в замке Пьер-Бюффиер. Его жена — ласковая Эмили, прячущая за сладкой улыбкой змеиную злобу и с грациозным изяществом выжидающая миг, чтобы нанести смертельный укус — отравить своим ядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152