Через минуту Тилли указала пальцем на закрытую дверь, отделяющую кухню от бара.
— У толстяка нет денег. Он пытается продать индианку.
— Ты его знаешь? — Джонти обернулась. Тилли кивнула.
— Он подлый. Один раз пнул меня ногой за то, что я ему не угодила, не убралась быстро с дороги. Но я ему отомстила. Пока он находился в пивной, я подложила ему под седло репейник, и когда он через час, пошатываясь, вышел и взобрался на лошадь, то животное так взбрыкнуло, что он шлепнулся прямо на свою жирную задницу. Нужно было слышать, как все смеялись, — Тилли усмехнулась, вспомнив этот момент, и добавила: — Никто не любит этого толстобрюхого хвастуна.
Джонти повернулась к кастрюле с тестом.
— Он живет здесь поблизости, да? — в ее голосе послышалось беспокойство.
— Да, к несчастью. Он работает в одной пивной вниз по улице, выполняет случайную работу. Подхалим, — ответила Тилли с презрением в голосе.
Джонти положила скатанное в шарик тесто на выскобленный стол и взяла скалку. Мог ли Понч случайно столкнуться с Кордом?
Если да, то он обязательно должен сказать ему, что она живет в Коттонвуде, потому что она была уверена, что рано или поздно их пути с толстяком пересекутся. Джонти вспомнила, при каких обстоятельствах Понч покинул ранчо, и засомневалась, что он будет разговаривать с Кордом, если увидит его. Она выкладывала в форму смесь из яблок и сахара, когда Тилли осторожно спросила:
— Он дурно обошелся с тобой когда-нибудь, Джонти?
— Дурно обошелся, Тилли? — она резко повернула голову. — Что ты имеешь в виду? Ты спрашиваешь, не побил ли он меня?
— Нет, — Тилли, смутившись, отвела взгляд. — Ну, понимаешь… заставил тебя быть с ним.
Джонти почувствовала себя неловко, вспомнив, как Понч набросился на нее на ранчо. Она попыталась засмеяться, но смех получился похожим на тонкий писк.
— Я — мужчина, Тилли. Как меня можно было принудить спать с ним?
Последовало тяжелое молчание. И когда, наконец, Тилли заговорила, в ее голосе была твердость и нежность одновременно:
— Я знаю, что ты не мальчик, Джонти.
Спокойно произнесенные слова так озадачили Джонти, что она не могла вымолвить ни слова. Она тупо уставилась на пирог, который надо было поставить в духовку, и спросила:
— Откуда ты узнала, Тилли? Я думала, что тщательно скрываю свой пол.
— Ты, действительно, хорошо скрываешь, — Тилли подошла к ней. — Ла Тор заставил меня задуматься. Я знаю, что он вообще любит женщин и никогда не станет связываться с мужчиной. Поэтому, когда я заметила, что с тобой он ведет себя как отец, нежно и бережно, то догадалась, что ты, должно быть, женщина. Я начала присматриваться и искать в тебе женские черты, и я их нашла — твоя походка, гордая посадка головы, изящные движения твоих рук.
Джонти вздохнула и с любопытством посмотрела на свою подругу.
— Я надеюсь, ты никому не расскажешь о своем открытии, Тилли?
Тилли обиженно посмотрела на нее.
— Меня оскорбляет то, что ты подумала задать мне такой вопрос. Скорее я позволю отрезать себе язык.
Джонти бросилась в объятия к Тилли.
— О, Тилли, — воскликнула она, — у меня такое чувство, будто ко мне вернулась бабушка.
Когда из глаз бывшей проститутки по морщинистым щекам потекли слезы, Джонти утерла их кончиком фартука и попросила ее не плакать.
Солнце клонилось на запад, а Джонти и Тилли наполняли тарелки из огромных кастрюль, подогревавшихся на большой черной плите.
— Сколько клиентов сегодня идет наверх? — спросила Тилли, облизывая палец, который случайно ткнула в горку картофельного пюре, стоящего рядом с грудой сочных бифштексов.
— Шесть, пока что, — рассеянно ответила Джонти. Ее внимание было сконцентрировано на вопросе, который вертелся у нее в голове последних пару часов. Нарушить ли правило, установленное дядей Джимом и запрещающее ей входить в помещение бара?
Джонти наполнила еще одну тарелку и поставила ее в длинный ряд других тарелок, выстроившихся на столе. Она взяла еще одну и, наколов на вилку бифштекс, положила туда, не обращая внимания на пустую болтовню своей напарницы. Понч все еще находился в пивной, и Джонти хотела посмотреть ему в лицо, чтобы навсегда покончить со страхом. И она думала сделать это в присутствии дяди Джима так, чтобы Понч знал, что у нее был защитник и что ему лучше оставить ее в покое.
Когда Тилли заставила большой поднос бифштексами и вышла, чтобы отнести его наверх, Джонти приняла решение. Через минуту она взяла другой поднос и вошла в бар.
Бармен Джейк удивленно посмотрел на нее, когда она поставила поднос на стойку бара.
— Ты что тут делаешь, малыш? Ты знаешь, что тебе запрещено сюда входить?
Джонти непринужденно улыбнулась.
— Тилли так занята наверху, что я решила помочь ей.
— Лучше тебе бежать обратно на кухню, пока не вернулся Джим.
Джонти подняла на него испуганные глаза.
— А дяди Джима здесь нет? — она вдруг перестала чувствовать себя защищенной.
Джейк нахмурился, заметив беспокойство в ее глазах.
— Он занят делами и сказал, что вернется, когда стемнеет, — Джейк посмотрел в ту сторону, куда уставилась Джонти.
— А, этот вшивый ублюдок, — проворчал он, угадав, что явилось причиной испуганного взгляда Джонти. — Сегодня он впервые привел сюда эту индианку. Обычно он водит ее в более дешевые кабаки вниз по улице.
Джонти почувствовала жалость и злость, когда посмотрела на индианку, которая стояла, низко склонив голову, и принимала, как неизбежное, торг Понча с несколькими заинтересовавшимися мужчинами. Джонти потеряла самообладание, увидев, как грязный охотник на буйволов грубо схватил индианку за руку и потащил к двери, чтобы воспользоваться ею прямо на улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134