— Мне не надо интересоваться тем, что на уме у этого человека». Дважды он соблазнил ее, но его нежные слова и дружелюбные улыбки на этот раз на нее не подействуют.
Когда Корд объявил, что мясо и бобы готовы, Джонти стала кормить Коти, односложно отвечая Корду, пытавшемуся завязать разговор. Наконец, он сдался, и они закончили ужинать молча.
Когда они начали пить горячий душистый кофе, Джонти невинно задала вслух вопрос:
— Как там дядя Джим. Надеюсь, у него нет лихорадки.
Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения Корда.
— Пошел он к чертовой матери! — взорвался он, бросив чашку, из которой кофе выплеснулось в огонь. — Этот человек — единственное, о чем ты думаешь. Он как бельмо на глазу у тебя. — Корд поднялся и встал над ней. — Я слышать больше не хочу, чтобы ты называла его дядей! Интеллигентные люди сочли бы это оскорблением. Женщины обычно не спят со своими дядями.
Джонти не закричала в ответ, как ей того хотелось, что это он оскорбляет ее, что она никогда не спала с Джимом Ла Тором. Длинная тирада испугала Коти и малыш истерично заплакал.
— Послушай меня ты, громкоголосый болван, — процедила она сквозь зубы. — Мой сын не привык к воплям и визгу, поэтому тебе лучше бы научиться сдерживать свой дьявольский нрав в его присутствии. Если тебе хочется поорать, уходи подальше, чтобы он не слышал, и можешь вопить там до умопомрачения.
Сконфузившийся отец молча наблюдал, как мать пыталась успокоить их сына. Коти успокоился и начал икать. Тогда Джонти переодела его и, не взглянув на человека, беспомощно стоявшего у костра, взобралась на повозку и устроила Коти на постели из одеял. Корд не спускал с нее глаз, пока она снимала туфли и платье.
Она уже начала засыпать, как повозка закачалась от того, что на нее взобрался Корд.
Джонти хотела встать, чтобы приказать ему убраться отсюда, но, заметив, что Коти спит, решила не тревожить ребенка. В любом случае, что мог сделать Корд, если между ними лежал малыш? Она закрыла глаза и крепко проспала всю ночь.
Солнце уже было высоко, когда на следующее утро Корд разбудил Джонти, осторожно тронув ее за плечо. Она села, изумленно оглядываясь вокруг, зная, что Корд всегда опережал всех во всем, за что бы ни взялся, а он объяснил:
— Я посчитал, что Коти не привык вставать, пока на улице темно.
Джонти ошеломленно уставилась на него: она не замечала раньше в своем теперь уже муже этой мягкости. На время она забыла, как сильно рассердилась на него прошлой ночью и спросонок улыбнулась ему.
— Да, не привык, — сказала она. — Ты молодец, что предусмотрел это и дал ему возможность выспаться.
— Я не всегда твердый, как камень, — Корд спокойно взглянул не нее. — У меня бывают такие моменты … особенно по отношению к тем, кого я люблю.
Джонти опустила ресницы, чтобы он не заметил, как ей стало больно. Конечно, он имел в виду Тину и хотел, чтобы Джонти знала об этом. Коти завозился и зевнул, потом сладко улыбнулся.
— Давай его мне на руки, — сказал Корд. — Я приготовил ему овсянку.
«Боже мой, ты полон неожиданностей», — подумала про себя Джонти.
— Сначала нужно его переодеть. Он, наверняка, мокрый. Я пыталась научить его проситься на горшок, но пока у меня это не получается.
— Когда мы приедем на ранчо, я тебе с этим помогу, — сказал Корд, усмехнувшись. — Я возьму его с собой и покажу, как это делается.
Джонти почувствовала, что покраснела и поспешно стала переодевать Коти в чистую одежду. Наверное, так маленькие мальчики и учились не мочиться в штанишки, глядя, как это делают их папы.
К ее удивлению, когда она передала Коти, Корд понес малыша к костру и, посадив на колено, начал сам кормить кашей из ложки проголодавшегося мальчика. Джонти удивленно покачала головой. Этот суровый человек, похоже, будет хорошим отцом — совсем не таким, каким он будет мужем.
Джонти сходила в высокие густые заросли кустарника, потом вернулась в лагерь и умылась теплой водой, которую Корд согрел для нее. Пока она вытиралась чистым полотенцем, которое он повесил на задке повозки, печальная улыбка тронула ее губы. Было время и не так давно, когда этот самый человек заставлял ее мыться холодной водой в реке.
Она напомнила себе, что в те дни Корд еще не знал, какого она пола. Джонти, присев на корточки возле отца и сына, положила в тарелку соленой свинины и жареной картошки из сковородки, которая уже не была похожа на новую.
Утренняя трапеза была закончена, но, спустя двадцать минут, они все еще сидели перед костром.
— Когда мы будем собираться? — спросила Джонти, так как солнце поднималось все выше и выше.
Она мельком взглянула за Корда, который, развалившись, продолжал попивать кофе и покуривать сигарету. С такими темпами им придется провести еще одну ночь на улице.
«Но мне это даже нравится», — сказала она себе, наливая еще одну чашечку кофе и отпивая его небольшими глотками. Она соскучилась по ночевкам под открытым небом. И ей нравилось сидеть рядом с Кордом и не говорить друг другу обидных слов. Это было почти так, как бывало в давние времена, пока она не увидела его в постели с Люси.
Наконец, они собрались, хотя, как показалось Джонти, Корд делал это с неохотой. Он еле шевелился, и его движения были не такими быстрыми и уверенными, как обычно.
Повозка уже катилась по знакомым местам, и Джонти восхищалась все больше и больше. Она соскучилась по деревенской природе. Повернувшись к Корду, она спросила его о Джонсе и Реде и о том, как работали новые ковбои.
Корд ответил, что Ред, как всегда, работал с энтузиазмом, потом рассказал о несчастном случае, который произошел с Джонсом. Что касается новых ковбоев, то все они были хорошими и надежными людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134