Джонти улыбнулась ей, протянула полотенце, мочалку и кусок мыла, которые принесла из своей комнаты.
— Хорошенько отмойся, пока я принесу тебе рубашку и брюки, а потом мы достанем тебе какие-нибудь платья.
Сегодня Тилли выглядела на десять лет моложе. Она округлилась от трехразового питания, и ее когда-то облезлые и сальные волосы стали мягкими и блестели здоровым блеском. Сила, которая, как казалось женщине, была безвозвратно потеряна, теперь вернулась к ней, и теперь Тилли помогала на кухне с утра до полудня. До того, как уйти к себе в хижину, она отдыхала в углу на кухне, завешанным одеялом, где любила выпить стаканчик виски и выкурить сигарету.
Джонти печально покачала головой. Ей не потребовалось много времени, чтобы начать распоряжаться на кухне и взять на себя роль повара. Толстый сердитый человек, который готовил для нее мясо в первый день ее пребывания в «Конце пути» очень часто напивался. Дядя Джим выгнал его после того, как повар валялся мертвецки пьяным на кухне, а посетители требовали еды.
Но, по правде говоря, Джонти радовалась тому, как все обернулось.
Ей нравилось готовить, к тому же она начинала сходить с ума, находясь в заточении в одной и той же комнате день и ночь. Она бы, пожалуй, даже с радостью выполняла бы работу Тилли — собирала бы бутылки, только бы не бездельничать.
Дядя Джим возражал против того, чтобы она готовила еду, но Джонти, как обычно, не послушалась его и ушла с головой в работу.
Она скребла и чистила все вокруг, наводя порядок. Ей и Тилли понадобилось два дня, чтобы отмыть большую комнату от жира и сажи. После этого постепенно Джонти стала повышать оплату за еду в пивной. Она начала с того, что в меню появились пироги и сандвичи с говядиной. Потом, в качестве эксперимента, она повесила в баре объявление, что можно по желанию заказывать блюда. С тех пор на ужин начали подавать: иногда рагу, в другой вечер — жареную говядину, оленину или бифштексы. Для нее и Тилли стало обычным делом ежедневно выпекать по двадцать пять буханок хлеба и большое количество пирогов.
В результате ее труда появились дополнительные деньги. Это увлекло Джонти. Ей было приятно, что все меньше и меньше она живет за счет дяди, Джима.
Лошадь перешла на шаг, и Джонти остановила ее. Пока Красотка щипала траву, Джонти смотрела на заваленный камнями и заросший кустарником каньон. Он так был похож на каньон, который находился рядом с ранчо, что у нее защемило в груди. Джонти представила Корда и всех остальных в погоне за дикими мустангами; как они кричат и ругаются, гоняясь за ними, пытаясь набросить лассо на грациозную тонкую шею. Ее глаза наполнились слезами.
Корд поехал искать ее, но не туда, куда надо. В тот день она с дядей Джимом завтракала, когда в Коттонвуд приехал человек, прервавший их трапезу. Он клялся отомстить Корду Мак Байну.
— Этот ублюдок заявил, что ищет какого-то мальчишку, который живет с тобой и с индейцем, — обратился он к Ла Тору. — Я сказал ему, что мы ничего не знаем о ребенке, и когда Снейк и Джимбео попытались напасть на него, он убил их обоих, — мужчина остановился, чтобы отдышаться и продолжил: — Как только я увидел, как ловко он владеет оружием, я сразу же понял, кто он, и удрал оттуда. Ты будешь преследовать его, босс?
Ла Тор отрицательно покачал головой.
— Скоро Мак Байн сам придет ко мне.
И это, как подозревала Джонти, была настоящая причина, из-за которой дядя Джим не хотел отпускать ее кататься верхом одну. И, честно признаться, не потому ли она хотела уединенных прогулок, что надеялась столкнуться с Кордом?
«Боже, надеюсь, что этого не случится», — побранила она себя.
«Как я все еще могу любить человека, которому нужно было воспользоваться моим телом для удовлетворения своей похоти»?
«Ради Бога, забудь Корда Мак Байна», — приказала она себе, резко развернув лошадь назад.
Джонти изо всех сил дернула повязку, больно стягивающую грудь. С каждым днем ее грудь становилась все более чувствительной. Кроме того, Джонти начала поправляться. Брюки, которые принес ей Корд, становились тесноватыми, и она больше не могла заправлять в них рубашку, а должна была носить ее навыпуск, чтобы скрывать плавные изгибы своих бедер.
Джонти вздохнула и дернула поводья, пустив Красотку галопом. «Сейчас как раз самое время вернуться и начать печь пироги на ужин».
Она вернулась в город очень быстро и отводила лошадь в сарай за пивной, когда услышала грубый смех, от которого у нее по спине побежали мурашки.
Понч! Она слишком много раз слышала это пыхтение, чтобы не узнать его, и она не могла ошибиться.
Что он делал в Коттонвуде? Джонти подошла, чтобы посмотреть в щелку между болтавшимися досками.
«А что это за бедняжка с ним»? — полюбопытствовала она, заметив жалкую худенькую индейскую женщину, тихо идущую за толстяком, который обогнул пивную и направлялся к входной двери.
«Надеюсь, что они сейчас как раз заходят».
Джонти помолилась и поспешила проскользнуть на кухню. Тилли с любопытством посмотрела на нее, так как Джонти поспешно заперла дверь на засов, чего они никогда не делали в дневное время.
— Ты убегаешь от кого-то, малый?
Джонти смущенно засмеялась, потом отперла дверь и распахнула ее.
— Просто привычка, Тилли.
Тилли некоторое время изучающе смотрела на нее мудрым наметанным глазом и заметила ее бледное лицо и следы испуга в голубых глазах.
— Сейчас ты с Джимом Ла Тором, милый, — мягко сказала женщина. — Ты не должен бояться никаких мужчин.
Джонти слабо улыбнулась.
— Ты права, Тилли. Иногда я об этом забываю, — она начала собирать на стол все необходимое для приготовления яблочного пирога, пытаясь не слышать голос Понча в баре и его пошлые ругательства, обращенные к индейской женщине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134