Бетси не обратила внимания на его язвительное замечание.— Но ты ведь ухаживаешь за ней?Он пожал плечами:— Да, думаю, да.— А разве это не значит, что ты женишься на ней?— Я сам не знаю, что это точно значит. Миллисент — очень непредсказуемая женщина. — Он вздохнул и потряс головой. — Бетси, я не знаю, что ответить. Я всегда старался быть честным с тобой, но в данном случае я не знаю сам, что происходит. Когда дело касается Миллисент Хэйз, я всегда теряюсь.— Мне она нравится, — продолжала Бетси. — Я бы хотела, чтобы она стала моей новой мамой.— Правда?Бетси кивнула.— Она меня многому научила, и, кроме того, она красивая и хорошая, когда к ней привыкнешь. Вначале я думала, что она какая-то чопорная и высокомерная, но сейчас она намного чаще смеется. И к тому же, она симпатичная…— Да, ты права. — Он смотрел на открытый вход в гостиную, где Миллисент расставляла блюдца с пирожными. Он в последние дни часто ловил себя на том, что постоянно ищет ее глазами, где бы ни был: уходя в редакцию или возвращаясь, он высматривает Миллисент в ее дворе или на веранде; при малейшей возможности с готовностью отлучаясь со службы, оглядывается на улицах, чтобы увидеть ее — в тайной надежде, что она, возможно, направится в город или захочет походить по магазинам. День казался особенно приятным, если он случайно сталкивался с ней на почте, в магазине или просто на улице.— Она мне нравится. Она даже больше, чем нравится мне. Думаю, она мой самый любимый человек после тебя. — Бетси не отводила глаз от Джонатана.Он улыбнулся ей:— И для меня тоже…Бетси улыбнулась с видом победителя.— Так, значит, ты женишься на ней?— Я не знаю, дорогая! Ты считаешь, что сама Миллисент не имеет здесь права голоса?— А-а, она согласится, — убежденно ответила Бетси. — Она любит тебя.От этих слов что-то загорелось у него в груди.— Ты так думаешь?— Конечно! Это видно по тому, как она смотрит на тебя! — Бетси склонила голову набок, сосредоточенно задумавшись. — Знаешь что, иногда ты на нее смотришь точно так же.— Неужели? — Его губы изогнулись в задумчивой, почти загадочной улыбке.— Бетси! — К ним подбежала черноволосая, розовощекая, улыбающаяся девочка. Она вся была как-то круглее и мягче Бетси, а платье ее, казалось, состояло из одних ленточек и рюшечек; волосы длинными локонами рассыпались по спине, но в глазах, устремленных на Бетси, прыгали озорные чертики.— Анни! — Бетси повернулась к девочке, обрадованная появлением подружки, и быстро переключилась на другой, более интересный предмет.— Мы будем играть во дворе.Бетси бросила отцу «пока!», послала извиняющуюся улыбку, и девочки, взявшись за руки, побежали к выходу, о чем-то увлеченно болтая.Джонатан огляделся. На него надвигалась важная дама, и, быстро взглянув в сторону гостиной, он понял, что бесполезно идти туда, чтобы избежать встречи. Доставая из кармана сигареты, он направился к выходу, и пройдя через лужайку перед домом, остановился возле чугунной ограды. Он закурил и, скрестив руки на груди, поглядел на улицу, наслаждаясь видом аккуратных домиков.В то же время Джонатан сам бы не смог ответить, куда он смотрит. Он был слишком погружен в раздумья, вызванные разговором с дочерью. Жениться на Миллисент… Он не допускал такой мысли. Он признался себе, что, вероятно, просто избегал думать об этом. Когда умерла Элизабет, он поклялся никогда больше не жениться. Разрываясь от страданий и горя, он был уверен, что никогда не полюбит никакую женщину так, как Элизабет.И он, действительно, испытывал к Миллисент нечто другое — совсем не похожее на то чувство. Она не была милой и нежной, мягкой и прощающей. Нет, она была сложной женщиной. Она часто раздражала и озадачивала его своими поступками; она разжигала его кровь, как виски. Но, Боже, он желал ее! Бывало, он не спал ночами, думая о ней и о том, как бы они любили друг друга. Страсть, считал он, но не любовь. Но правда ли это? Хотел ли он жениться на ней? Дать ей свое имя, жить с ней в одном доме, видеть ее в своей постели — день за днем, до конца жизни?От этих мыслей по телу прокатилась дрожь страстного желания. Внезапно он почувствовал себя невыносимо одиноким и обделенным. И понял, что не сможет жить без Миллисент Хэйз. Глава XX — Мне понравился твой молодой человек, Миллисент, — призналась тетя Вирджиния, устраиваясь рядом с Милли за длинным деревянным рабочим столом на кухне Холлоуэев.Миллисент мягко улыбнулась. Было забавно слышать, как Джонатана называют «ее молодым человеком». Создавалось впечатление, что речь идет о школьнике, сбежавшем с уроков, а не уважаемом солидном человеке.— Спасибо! Только я бы не называла его моим «молодым человеком».— А кто же он еще, интересно знать? — спросила тетя Софи с противоположной стороны стола. Все они сидели на кухне тетушки Ораделли. Когда закончилось пиршество, они убрали и помыли посуду и теперь попивали кофе после трудов праведных.— Не знаю. Наверное, свой собственный. — Милли бросила взгляд в окно. Во дворе Джонатан, муж Сыо-зан — Фаннин, дядя Чат и двое сыновей тетушки Ораделли, смеясь, играли в «слона». К удивлению Миллисент, прошедшее торжество оказалось для них с Джонатаном не таким трудным, как она ожидала. Джонатан вошел в ее семью намного легче, чем она могла предположить, и хотя один из ее дядюшек завел разговор о какой-то написанной им статье, Джонатан не пустился в опасный спор, а превратил все в спокойное, довольно интересное обсуждение. Когда застолье подходило к концу и Милли была вынуждена удалиться на кухню, Джонатан вместе с другими мужчинами принялся складывать столы и составлять их в специальную комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117