— Я рада, — пробормотала Миллисент.— Конечн, Бедный Бенжамен… — Ораделли печально склонила голову. — Он бы намного больше волновался за Алана, если бы не был уверен, что ты сможешь так заботиться о нем. — Она помолчала. — Вот почему я решила, что просто обязана поговорить с тобой о сложившейся ситуации. Вместо твоего отца.— Какой ситуации? — Милли подумала, что тетя собирается говорить о вредном влиянии Опал Уилкинс на Алана.— Касающейся тебя и этого газетчика.— Джонатана? — Милли подняла брови, а в животе похолодело. Это было хуже, чем глупые тетушкины опасения насчет Опал. — Что ты имеешь в виду?— Я имею в виду, что станет с Аланом?— А что с ним станет? Ничего.Лицо тети Ораделли приняло вежливо-недоверчивое выражение.— Всем ясно, что у тебя с этим Лоуренсом серьезно. Болтают, что вы не заставите долго ждать с объявлением о помолвке.Миллисент покраснела.— О, тетя Ораделли… Я и Джонатан не собираемся объявлять ни о какой помолвке.— Не отрицай того, чего тебе бы хотелось!— Но я…— Он — взрослый мужчина с ребенком, нуждающимся в заботе, а не какой-то флиртующий мальчишка. Когда такой человек проявляет к тебе интерес, то это серьезно.— Думаю, Джонатан немного другой… Он… я… он очень любил свою жену, и когда она умерла, то решил, что больше не захочет жениться.— Чепуха! Вдовцы всегда хотят жениться снова, особенно если отрицают это. И особенно вдовцы с детьми, тем более с девочками. А глядя на вас, нетрудно догадаться, что вы уже вот на столечко от женитьбы. — Тетя Ораделли изобразила пальцами крошечное расстояние.Миллисент почувствовала одновременно смущение, удовольствие и раздражение. И почему тете Ораделли понадобилось затрагивать эту тему?— Миллисент, никто не желает тебе счастья больше, чем я. Ты — прекрасная женщина, замечательная дочь и сестра. Гордость и поддержка семьи. — Ораделли высказала свою самую высшую похвалу. — И я бы хотела, чтобы ты вышла за этого Лоуренса, если это сделает тебя счастливой. Временами я думаю, что было бы лучше, если бы Алан в ту ночь умер…— Нет! Тетя Ораделли, как вы можете так говорить?— По крайней мере, ты тогда бы смогла построить свою собственную жизнь, иметь семью, быть хоть немного счастливой…— Я и так счастлива!— Сейчас — да, — мрачно поправила ее Ораделли. — Вот почему ты сейчас витаешь в облаках, наслаждаясь настоящим и не задумываясь о будущем. Но очень скоро тебе придется принять решение. Собираешься ли ты и дальше ухаживать за братом или ты выйдешь замуж за Джонатана Лоуренса?— Джонатан Лоуренс не предлагал мне выйти за него. И, очевидно, даже не помышляет об этом.— Не обманывай себя! Ничего не стоит на месте. Ваши отношения должны сдвинуться с этой точки или вперед, или назад. Чем дольше ты будешь решать, тем вероятнее разобьешь себе сердце! Это правда, Миллисент: я говорю это не просто ради своего удовольствия. Если будешь ждать, пока он сделает тебе предложение, а потом решать, что не можешь дать согласие, то причинишь боль себе, ему и этой маленькой девочке. Ты должна смотреть вперед и смириться с правдой. Нельзя больше оставлять все как есть в надежде, что тебе никогда не придется встать перед выбором. И чем дольше ты ждешь, тем труднее будет ответить отказом. А что станет с Аланом? Что он будет делать, если ты выйдешь замуж и переедешь в дом к мужу? Как он будет жить?— Он будет рядом, в соседнем доме, — нетерпеливо прервала ее Милли.— Ты сама знаешь, что это разные вещи.— Ну, иногда я думала, что Алан мог бы жить с нами, — предложила Миллисент, испытывая застенчивость из-за того, что ей приходится всерьез думать и говорить о свадьбе с этим человеком.— Жить с вами! Что за идея! Алан, в таком состоянии? Ты сама знаешь, как он не любит компании. И клянусь тебе, какой мужчина захочет в качестве дополнения к жене иметь в своем доме шурина? Нет лучшего пути сгубить брак! Ты только вспомни Хауэллов…Тетя Ораделли строго посмотрела на нее:— Твой отец очень полагался на тебя, Миллисент, и мать тоже. Они верили, что ты всегда останешься рядом с Аланом и будешь заботиться о нем до конца его жизни и не допустишь, чтобы с ним что-то случилось.— Знаю. — Миллисент смотрела на свои руки. Голос был тихим и немного дрожал. — И я буду заботиться о нем. Буду.— Я знаю, это тяжело и несправедливо. Но такова жизнь. Не всегда можно только получать удовольствия, иногда нужно и чем-то жертвовать. Ты же знаешь, Алан не виноват, что с ним произошло такое несчастье. Он почти не видел жизни. И это тоже несправедливо. Но что он может сделать? Что все мы можем, кроме как смириться и стараться изо всех сил, чтобы все шло более или менее гладко? — Тетя Ораделли замолчала и испы-тывающе посмотрела на Миллисент. — Ты не можешь оставить Алана.— Я не оставлю! Я и не думала об этом!— Я знаю, ты не хотела бы этого. Ты бы сама возненавидела себя. Но когда мы позволяем отношениям зайти слишком далеко, то часто потом не можем выпутаться. Иногда мы делаем то, что легче и приятнее. И только намного позже понимаем, что сделали, и жалеем об этом. Миллисент, я не хочу, чтобы ты потом жалела о своем поступке. Я не хочу, чтобы ты в пылу страсти забыла обо всем на свете, вышла замуж за мистера Лоуренса, лишив Алана твоей любви и заботы. Потому, что ты будешь жалеть об этом до конца своих дней; ты сама знаешь, что так оно и будет.— Я этого не сделаю! — возразила Миллисент, к глазам подступили слезы при мысли об Алане, всеми забытом и покинутом, маленьком и слабом, умирающем от одиночества и отсутствия заботы.— Конечно, не сделаешь. — Тетя Ораделли сжала руку Миллисент. — Я знаю, как сильно ты любишь Алана. И что ты обещала родителям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117