— Подозреваю, что с моей стороны это будет напрасной тратой времени, — протянул он надменно. — Но готов сделать еще одну попытку. Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться по парку, дорогуша?
— О-очень романтично.
Возможно, так оно действительно и оказалось бы, если бы рядом шел не Джон Смит, а мужчина поприятнее. Нашу прогулку по тенистым дорожкам и аллеям, обсаженным цветущим кустарником, сопровождало прохладное журчание фонтанов. Я открыла рот, чтобы заговорить, но Смит сердито шикнул:
— Лучше найти более спокойное место!
Мы свернули за угол дома, и от неожиданности я подпрыгнула. Возможно, тот прыжок вполне мог претендовать на олимпийское золото. Что поделать, я испугалась. Прямо передо мной высилась башка гигантского чудища. Голова была столь огромной, что я в полный рост могла уместиться в ее зловеще распахнутой пасти. Злобная гримаса, обнаженные клыки, рога, обвитые змеями, могли бы испугать, будь эта штука и в три раза поменьше.
— Полагаю, таково ваше представление о шутках, — сказала я, когда снова смогла дышать.
— Прости. Совсем забыл про эту чертову уродину. Вообще-то неплохое местечко для приватной беседы. Пошли!
И Смит, отважно протиснувшись меж клыками, скрылся в пасти.
Поколебавшись, я последовала за ним. Камень, из которого вырезали монстра, на ощупь был шершавым и пористым, что-то вроде пемзы, но гораздо тверже. Его поверхность, подобно шелушащейся коже, покрывали лишайник и мох. На редкость безобразная конструкция.
Возможно, эта пустая голова служила беседкой или летним домиком. Сквозь глазницы, рот и ноздри проникал свет, но внутри было темно. Смит сел на бамбуковый стул и жестом указал мне на другой.
— И много здесь таких уютных местечек?
— Хватает. Эту идею подал девятому графу Караваджо его друг, князь Вичино Орсини, и случилось это еще в шестнадцатом веке.
— Я читала о поместье Орсини. По-моему, оно называется Бомарцо, да?
— Не помню. Вилла Орсини расположена в пятидесяти милях к югу от Рима. Насколько я понимаю, туристы обожают таскаться туда.
— Только не надо цитировать путеводители! Меня интересует...
— Дорогая моя, ты же сама затронула эту тему.
— Тогда считайте ее закрытой.
— Ты действительно оставила письмо у своего поверенного?
— Я оставила письмо, но не у поверенного. У меня нет поверенного. Согласна, свидетельства, которые я раздобыла, еще ничего не доказывают, иначе я прямиком отправилась бы в полицию. Вы ведь не станете возражать, что доказательство в виде собственной кончины вряд ли придется мне по душе. Такой поворот событий меня абсолютно не привлекает...
— Нас тоже, — покладисто согласился Смит. — Мы, дорогуша, вовсе не ищем популярности. Звездная болезнь нам не грозит.
— И как вы намерены поступить?
— С чем? — Левая бровь поползла вверх.
— Ну... с этим... с заговором...
Смит откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и добродушно улыбнулся.
— Право слово, дражайшая мисс Виктория, ты нелогична. Не вижу ни единой причины, почему я должен что-то предпринимать. Мне кажется, это тебя одолевает жажда деятельности. Так что позволь вернуть тебе вопрос: что ты намерена предпринять?
— Выяснить все! — объявила я. — Абсолютно все! А затем пойти в полицию и посадить всех вас за решетку!
— О, какое хитроумное коварство! Позволь заметить, милая, что ты слегка торопишься с выводами. С чего ты взяла, что это дело может заинтересовать полицию, а?
Я постаралась взять себя в руки. До чего ж неприятная манера говорить у этого человека. Этакая небрежная уклончивость, сплошные увиливания. И я, как последняя дура, пляшу под его дудку! Ходим вокруг да около, и ничего конкретного...
— Похоже, вы все обо мне знаете. Справки небось навели. Вы в курсе, где я работаю, а также для вас не секрет, что ваш человек в Мюнхене...
— Отличное название для приключенческого романа, — перебил он и повторил с пафосом: — «Наш человек в Мюнхене». Звучит, а? Как тебе?
— Хватит! Перестаньте меня перебивать и кривляться! Ваш человек в Мюнхене мертв, и вам известно, что при нем нашли Талисман Карла Великого...
Смит выпрямился. Улыбка спала с его лица, глаза заблестели, взгляд стал испытующим.
— Ах вот оно что! А я, надо признаться, никак не мог взять в толк, зачем почтенному музейному сотруднику проникать тайком в антикварную лавку. Впрочем, твоей опрометчивой проделки было вполне достаточно, чтобы заподозрить тебя в кознях.
— Но вы все-таки допустили ошибку, похитив меня, — парировала я.
— Уж не думаешь ли ты, что я способен на подобную глупость? — грустно спросил Смит.
— Кто же тогда?
— Не твое дело, дорогая. Господи, милая девочка, ты же не рассчитывала, будто я чистосердечно во всем сознаюсь, как только мы останемся наедине? Ты ничегошеньки не в силах доказать, сколько ни старайся. Можешь здесь сидеть, пока не зарастешь мхом, но доказать тебе ничего не удастся.
— Правда?
— Правда-правда. Уверяю тебя, дорогая сыщица, мы умеем заметать следы. Ты ничего не выведаешь, ничего не разнюхаешь и ничего не найдешь, но вот пострадать можешь изрядно. Мои коллеги — в основном люди вполне безобидные, но среди них есть один-два... После твоего похищения я провел с ними беседу и надеюсь, что такого больше не случится. Но обещать не могу... И будь я проклят, если возьму в привычку вытаскивать тебя из передряг. Вики, почему бы тебе не убраться подобру-поздорову?
— Дорогой мистер Смит, а почему вы, собственно, так жаждете избавиться от меня? Если, по-вашему, я ничегошеньки не смогу разнюхать, то с какой стати вам опасаться моей скромной персоны?
— Ох, до чего ж у женщин примитивная логика!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76