Насколько я знаю Прошку, к моему возвращению в доме не останется даже маргарина, — промычала я с набитым ртом. — Кроме того, у меня впервые бог знает за сколько времени проснулся аппетит.— Погоди радоваться, — предостерег Леша. — Неизвестно еще, чем дело кончится.— Зануда, — сказала я весело. — Лучше налей вина, выпьем за удачу.Чудовище вошло в комнату в ту секунду, когда мы чокались. Не обращая на него внимания, я повторила: «За удачу!» и сделала добрый глоток.— Вот свинство! — раздался из-за спины Бориса возмущенный возглас Прошки. — А мне?— Сам нальешь, — невозмутимо ответил Леша, ставя на стол ополовиненный бокал.Прошка отстранил гостя и быстренько занял кресло. Борис уже оценил обстановку и понял, что должен проявить инициативу, иначе так и простоит мебелью весь вечер. Он решительно отодвинул стул, протянул руку к распечатанной бутылке и начал разливать вино по бокалам. Тем временем подоспели Генрих и Марк.Когда все бокалы были наполнены и Борис (он единственный остался стоять) откашлялся, чтобы произнести тост, Прошка не дал ему открыть рта.— А шампанское?! Варька, ты опять пожадничала?— Шампанское в холодильнике, — сказала я сухо.— Ну, это другое дело! — Прошка резво влил в себя содержимое бокала и побежал на кухню. — Освобождайте скорее посуду, — донесся до нас бодрый голос.Пока Борис с сомнением вертел бокал в руке, все уже выпили вино без всякого тоста. Скоро вернулся Прошка, бокалы снова наполнили, и Борис предпринял вторую попытку:— Леди и джентльмены! Мы собрались сегодня, чтобы…Раздался телефонный звонок. Я выскочила из-за стола и бросилась в спальню.— Начинай врать, Варвара, — сказала мне в ухо любимая тетка и повесила трубку.— Да? Я слушаю. Как потеряли? Но я не могу сейчас приехать — у меня гости. Неужели это так срочно? Ну хорошо, хорошо, приеду… Черт бы вас побрал.Я вернулась в гостиную и затараторила с порога:— В издательстве потеряли один из моих рисунков, а завтра сдавать макет в типографию. Мне нужно ехать. Постараюсь закончить поскорее.Борис встал:— Я тебя отвезу.— Нет-нет, оставайся. Я давно хотела познакомить тебя с ребятами. Может, и к лучшему, что меня вызвали. На мальчишниках всегда царит непринужденная атмосфера. Все, убегаю. Если задержусь, позвоню.Борис все-таки вышел вслед за мной в прихожую и помог надеть куртку. От его прощального поцелуя меня передернуло, но близость свободы помогла перенести испытание. В следующую минуту я уже сбегала вниз по лестнице.Вернулась я через три часа в прекрасном расположении духа, поскольку знала, что чудовища не застану. Час назад я позвонила домой и наврала, что, придется, по-видимому, проработать ночь напролет. Через двадцать минут Марк перезвонил Лиде и сообщил, что Борис отчалил. Мы с теткой допили чай, и я помчалась к себе.Настроение мое несколько упало, когда я увидела хмурые лица друзей.— Что? Не получилось?Все четверо молча покачали головами. Я тяжело опустилась на стул.— Чтоб меня черти побрали, если я что-нибудь понимаю! — взорвался Прошка. — Чего только мы про тебя не рассказывали! Начали с истинных происшествий, для убедительности я даже старые заметки из факультетской стенгазеты ему в нос тыкал. Помнишь, «Летающие тарелки в студенческой столовой» и «Нет — Пиночету!»?— Летающие тарелки помню, а какое отношение ко мне имеет Пиночет?— Да это про твою драку с милиционерами. Тогда еще МГУ вслед за университетом Сантьяго исключили из Всемирной лиги университетов за поставленную на входе полицию, помнишь? Ну вот, автор заметки написал, что эта драка — акт протеста против исключения из лиги, а в конечном итоге — против чилийской хунты.— Хм! И автора не выгнали из университета?— Выгнали. Только еще до статьи, за неуспеваемость.— Ну ладно, пресса на чудовище не подействовала, а что вы предприняли сами?— Лучше спроси, чего мы не предпринимали! — буркнул Прошка. — Я припомнил самых гнусных личностей на мехмате и самые гнусные сплетни, которые о них ходили, и все приписал тебе. Мне аж самому тошно под конец стало, а твоему — хоть бы хны! Знай себе посмеивается.— Это все Генрих виноват, — мрачно заявил Марк. — Он, вместо того чтобы тебя очернять, начал рассказывать о тебе смешные истории.Я с упреком посмотрела на Генриха.— Прости, Варька, ну не смог я… Но Прошка с Марком про тебя такого нарассказали, что этого должно было хватить с лихвой.— Вообще-то да, — неохотно признал Прошка. — Под занавес я намекнул, что, по-моему, тебя тянет к девочкам и ты подумываешь о перемене пола. Если ему и это безразлично, тогда не знаю, чем еще его пронять.— Так, может быть, он просто не подал виду? — с надеждой спросила я. — Зачем ему объявлять, что он хочет со мной порвать? Это как-то не по-мужски. Вдруг он ушел навсегда?Ответом мне было молчание.— Что такое? — спросила я упавшим голосом.— Понимаешь, — Леша смущенно откашлялся, — он перед уходом сказал, что был счастлив познакомиться с твоими друзьями и теперь хотел бы познакомить нас со своими. Дескать, для семейной жизни лучше, когда друзья становятся общими.Я вздрогнула:— А вы не сказали ему, что я передумала насчет семейной жизни?— Сказали. Марк объяснил, что ты вообще-то не расположена к замужеству, а согласилась, только позарившись на его деньги.— И что же он?— Пропустил мимо ушей.— Я все-таки надеюсь, что он передумал. Мало ли что он говорил!— Не думаю, — возразил Прошка. — Перед уходом Борис пригласил нас в ресторан, где и должно состояться знакомство с его друзьями.— О боже!— Варька, — каким-то странным тоном сказал вдруг Генрих. — Можно задать тебе деликатный вопрос? Как далеко зашли ваши отношения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84