А ночью… ночью меня что-то разбудило… Да, вспомнил, шаги — осторожные такие, крадущиеся шаги под окном. Пока я встал, пока натянул сапоги, все стихло. Я взял фонарь…— Какой фонарь? — перебил Прошка. — Тоненький такой, вроде карандаша?— Нет, у меня фонарь мощный, большой. — Павел Сергеевич показал руками прямоугольный предмет солидных размеров. — Взял я его, значит, вышел из дому, осмотрел все кругом — никого. «Почудилось, верно», — думаю. Но потом все-таки решил обойти дом, проверить. Вышел на дорожку, фонарь выключил, потому как луна проглянула, иду, смотрю — впереди человек стоит. Я прибавил шагу. «Эй!» — крикнул, а тут луна скрылась, и я его потерял из виду. Потом снова посветлело, но человек пропал — спрятался, должно быть. «Ну, — думаю, — тут прятаться особо негде, разве что в кустах перед домом». Сошел я с дорожки, иду вдоль кустов, вижу — куст впереди и впрямь шевелится. Я включил фонарь и — туда. Шевеление сразу прекратилось, но я уже приметил место и решил проверить. Подошел, поднял фонарь… и все… Что было дальше — не помню.— А могли вы не заметить, как тот человек выбрался из кустов и зашел к вам в тыл? — спросил Прошка.— Наверное… Он мог пройти дальше и выбраться из кустов незаметно — я ведь вперед не светил. А пока я разглядывал, что там, в зарослях, он, верно, подкрался сзади.— А когда вы его в первый раз увидели, он далеко стоял? Вы не заметили, какого он роста, телосложения?— Нет, сынок, не заметил. Он был довольно далеко, а главное — рядом ничего. Не с чем было его рост сравнивать.— Все, Прошка, хватит, — вмешалась я. — Павлу Сергеевичу нельзя долго разговаривать.— Один вопрос, последний. Павел Сергеевич, что вы сказали Борису, когда мы только-только приехали? Помните, вы еще отвели его в сторонку?Истопник посмотрел на Прошку напряженным взглядом, потом побледнел и закрыл глаза.— Не помню, — прошептал он серыми губами.Я ткнула Прошку в бок, но он уже успел задать наводящий вопрос:— Не про воду в подвале?Веки старика дрогнули и открылись.— Так вы знаете! Да, верно. Накануне вашего приезда Боря передал, что везет гостей. Я решил почистить бассейн и спустился в цоколь. Открываю дверь, а там потоп. Я перекрыл всю воду в отеле, принес насос, откачивал-откачивал, а вода не убывает. Значит, из-под земли она пришла. Видно, строители, когда котлован под здание копали, затронули подземный водяной пласт, да не заметили. Строительство закончилось в октябре, прошлое лето было сухое, да и осень не слишком дождливая. А весной как снега стаяли, так вода и поперла. Стало быть, не откроется никогда Борин отель. Глава 18 Павел Сергеевич утомился. Он снова закрыл глаза и бессильно уронил руки вдоль тела; черты осунувшегося благородного лица еще больше обострились и стали напоминать римскую гипсовую маску, снятую с лица покойника. Мы с Прошкой на цыпочках выскользнули из комнаты и прикрыли за собой дверь.— Ну и ну! — прошептал Прошка, покачав головой. — Значит, вся эта роскошь достанется чертовой бабушке? Вот уж поистине золотой колосс на глиняных ногах. Столько сил и средств затрачено впустую!— Да ладно, сил и средств! Красота пропадет, вот что обидно. Я уже и не помню, когда в последний раз видела такой красивый дом, столь идеально гармонирующий с пейзажем. Интересно, где Борис раздобыл архитектора: у нас или из-за границы выписал?— Какая разница? Вечно у тебя голова забита чепухой! У нас на руках два трупа и два полутрупа, а ее, видите ли, занимает гражданство архитектора!— Да, — встрепенулась я. — А не позвонить ли нам в отель и не узнать ли, как обстоят дела со вторым полутрупом? Кстати, и молока попросим принести. Смотри, стемнело уже, а Павел Сергеевич со вчерашнего дня крошки во рту не держал.— Телефон-то в комнате, — напомнил Прошка. — Если Павел Сергеевич задремал, нехорошо его будить.— Там трубка съемная, без провода, сейчас принесу.Я тихонько проникла в комнату, взяла трубку и вернулась на кухню. На звонок в триста восемнадцатый номер снова ответила Наталья. Хотя, по ее словам, дела у них обстояли по-прежнему, голос показался мне не таким угнетенным, и я предприняла новую попытку выманить их с Ларисой со сцены, где события носили чересчур драматический характер.— Наталья, Павел Сергеевич очнулся. Его надо бы покормить. Не могли бы вы с Ларисой принести молока? Я видела в холодильнике несколько пластмассовых бутылок. — Поскольку она ответила не сразу, я снова заговорила:— Мне кажется, Ларису нужно отвлечь. Страдания вашего мужа наверняка живо напоминают ей пережитый кошмар. Да и вам не мешало бы переключиться. Вы ведь знаете в глубине души, что недомогание Володи не опасно, верно? Так зачем же терзать себя напрасными страхами, наблюдая его запойные муки?Я явственно услышала, как она усмехнулась.— Наверное, вы правы, Варвара. Мы сейчас придем. Кроме молока, ничего не нужно?— Посмотрите сами. Я, признаться, плохо себе представляю, чем нужно кормить человека с черепной травмой.Я отключила трубку.— Нам тоже нужно покушать, — решительно заявил Прошка.— Перебьешься. Сейчас пойдем в отель, поучаствуем в воскрешении Вальдемара.— Никому не повредит, если по дороге мы на минутку заглянем на кухню.— Марка на тебя нет! Он бы высказал все, что думает о твоей ненасытной утробушке.Оставшиеся до прихода Ларисы и Натальи минуты мы провели за оживленной беседой. По-видимому, дамы на подходе к сторожке уловили ее отголоски, потому что на кухню они влетели с перепуганными лицами.— У вас все в порядке? — спросила Наталья, тревожно вглядываясь в наши физиономии.Прошка ответил ей удивленным взглядом.— Конечно. Что с нами случится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84