Под руку ему попался бронзовый бюст знаменитого пирата, который тут же разлетелся вдребезги. Нет худа без добра. Этим добром (раскрытие правды всегда дело достойное, что бы там ни говорили защитники точки зрения, согласно которой ложь во спасение оправдана) было разоблачение того факта, что бюст Моргана – не целиком бронзовый, отлит из гипса и покрашен бронзовой краской.
Дэн, равнодушный к ухищрениям хозяев заведения, выхватил из-за пояса дубину и остановился как вкопанный в проходе, переводя взгляд с обсыпанного гипсовой крошкой Паши на его приятеля, уткнувшегося в пах Дуднику. Наконец оцепенение спало с парня, он обернулся и заорал не своим голосом:
– Вова, быстро сюда!
На его призыв в зал влетел напарник и тоже застыл соляным столпом. Вова очухался быстрее, чем флегматичный Дэн. Быстро оценив обстановку и решив оставить группу с американским офицером на своего приятеля, он бросился к Дуднику, которому наконец, не без помощи боцмана, удалось оторвать от себя гиганта. Последнего усадили рядом с товарищем, так и не понявшим, какие обстоятельства вынудили того стоять перед этим длинноволосым придурком на коленях. Усевшись, гигант помотал головой, поправил бейсболку и, восстановив дыхание, налил себе рюмку водки. Залпом осушив ее, он зачмокал губами, как ребенок.
Червь взглянул на удалявшегося охранника, кинул на громилу короткий взгляд и, решив, что все в порядке, повернулся к нему спиной.
– Все нормально, ребята, – боцман кивнул Дудке и Деду и плюхнулся на стул.
Но громила и не думал успокаиваться. Закурив, он подождал, пока его обидчики расселись по местам, вскочил со стула, схватил со стола бутылку и с криком: «Всех замочу» – врезался в столик, за которым сидел боцман с командой. Если бы не Дед, сидящий лицом к верзиле и заметивший его маневр, боцману пришлось бы туго. Дед вовремя толкнул его в плечо, и бутылка, просвистев рядом с лысой головой Червя, ударилась о столик. Осколки разлетелись во все стороны, и в руке верзилы осталась «розочка» – грозное холодное оружие, особенно в руках подвыпившего здоровенного мужика. Недолго думая, до того флегматичный Дед зарядил громиле кулаком по уху. Тот отшатнулся, но на ногах устоял. В этот момент Дудник ухватил его за руку, в которой тот сжимал «розочку», резко вывернул ее и потянул на себя. Нападавший взвыл от боли, выпустил горлышко с острыми краями и, потеряв равновесие, начал падать в сторону барной стойки.
Дэн, которому, как ни странно, удалось притушить разгоревшийся было международный конфликт, провожал Пашу к столику. Он заверил его, что бюст упал ему на голову сам собой, и никто не имеет к нему никаких претензий.
– Только не нужно больше шуметь, – предупредил его Дэн.
– Я не хотел его ударить, – оправдывался Паша, который даже не потерял от удара сознание, – он мне случайно под руку подвернулся.
Паша, конечно же, имел в виду американского матроса.
– Случайно, случайно, – со снисходительной улыбкой соглашался Дэн, оттесняя его от американцев.
Как раз в этот момент громила в бейсболке свалился им почти под ноги. За ним следом спешил Дудник. Выждав пару секунд, пока гигант приподнимется, Дудник принялся обрабатывать его с двух рук, приговаривая: «Будешь знать наших». Американцы, стоявшие почти вплотную к ним, осторожно отодвинулись в сторону.
Паша тут же вырвался из рук Дэна и кинулся на помощь своему приятелю. Пришлось вмешаться Деду и боцману. Даже пьяный Пашин дружок поднялся из-за соседнего столика и присоединился к драке. Теперь все восемь человек (в бой вклинились и охранники с дубинками) молотили друг друга чем ни попадя. Дудник, который был самым легким из всех, схватил стул и принялся крутить его над головами, а потом, выбрав подходящий момент, опустил его на голову гиганта в бейсболке. Тот присел от неожиданности и тут же получил мощный хук справа от боцмана. Охранники были как бы сами по себе, поэтому раздавали удары дубинками направо и налево, таким образом стараясь утихомирить дерущихся.

* * *
Раскрасневшийся Питер, оставленный Магдаленой, улизнувшей делить добычу с Любой, появился в зале как раз вовремя. Его мучила жажда – все-таки сорок минут секса давали о себе знать. Он услышал шум, доносившийся из дальнего зала, и поспешил туда, волнуясь за своих приятелей. Своих он заметил сразу – они стояли у края бара, наблюдая за дракой, происходящей в центре зала.
Питер узнал боцмана почти сразу же, как только увидел. Правда, его лысую голову покрывала бандана, но все равно, Степана Ильича Череватенко нельзя было спутать ни с кем. Он крепко стоял на ногах в самом эпицентре событий, раздавая удары направо и налево. Зажав в зубах неизменную сигару, он то и дело поворачивал голову, стараясь не пропустить удары противников. Рядом с ним стояли еще два человека, их Пит тоже узнал: они ходили на одном корабле с боцманом. Несколько здоровяков, двое из которых были с дубинками, пытались их атаковать. Друзей нельзя было оставлять в беде.
– Зис из май фрэнд, Степа! – заорал Питер и бросился на выручку Череватенко. Он вклинился в толпу и принялся молотить по всем, кто подворачивался ему под руку.
Его сослуживцы, до этого только наблюдавшие за потасовкой, вняв его призыву, тоже бросились в гущу событий. Теперь, при поддержке американских моряков, перевес был явно на стороне боцмана и его команды. Международная команда не собиралась сдаваться и начала уже одерживать верх, но тут произошло досадное событие. Не то охранник, не то один из братков в пылу сражения зацепил цепочку, на которой у боцмана висели золотые часы, и они выскользнули из его кармана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107