– Только не говори Моргану о моем предложении, ладно? – Кристи изобразила раскаяние.
– Зачем мне это? – пожал плечами Рок.
Он знал, что иногда Кристи за спиной Моргана проворачивает сделки, комиссионные с которых кладет в свой карман.
Они снова выпили. Не успели они поставить чашку и стакан на стол, как в комнату, хромая, вошел Морган. Он появился неожиданно, потому что предпочитал черный ход. Подвинув китайскую ширму, он возник настолько внезапно, что Кристи чуть не вскрикнула.
– У нас гость, рад видеть тебя, Рок, – хитро улыбнулся он. – «…И послал Господь Нафана к Давиду, и тот пришел к нему и сказал…» – процитировал он из Второй Книги Царств. – Плесни мне тоже виски, – обратился он уже к Кристи.
Морган не был набожным человеком, скорее, наоборот. Его кощунство было чем-то вроде дорогой специи, придававшей дополнительный пикантный вкус блюду, каковым являлась его полная хитроумной дипломатии, расчетов и авантюр жизнь. Это невинное и трогательное (казавшееся таким вследствие его чрезмерной преданности одной книге) кощунство позволяло ему придавать жизненным фрагментам величественное единство, накладывать на любое слово и событие печать его личности. Цитируя Библию, он думал о себе, что, в принципе, он не так уж плох, и, позволяя себе игру в доброго святотатца, самому себе казался то взбунтовавшимся Иовом, то разочарованным Экклезиастом, таким образом населяя свой внутренний мир освященными легендой персонажами.
Кристина упрекала его в лицемерии, потому что не разбиралась в истинных причинах преданности Моргана цитатам из Библии.
И на этот раз внутренне усмехаясь, она поднялась, достала еще один стакан и наполнила его на треть.
Галдеж и шум в зале не прекращались. Услышав визги и дикий хохот, отголосками долетающие в кабинет, Морган поморщился.
– Черт бы побрал всю эту публику! – нахмурился он. – Да не так! – зловещим смехом рассмеялся Морган, обращаясь уже к любовнице. – До краев! Как я устал от твоих аристократических замашек! По-моему, там не все в порядке, – кивнул он в сторону зала.
Кристи сделала, как он хотел – наполнила стакан доверху.
– Да ничего особенного, ты же знаешь, как развлекаются моряки… К тому же Дэн умеет найти убедительный довод, – ей хотелось подольше побыть с Роком, и она старалась успокоить Моргана.
– С чем пожаловал? – посмотрел он на Рока, схватив протянутый ему любовницей стакан и все еще тревожно прислушиваясь к летящим из зала звукам.
Угрюмый вид Моргана не вязался с теми короткими нервными смешками, которые он время от времени исторгал из недр своего крупного тела. Мрачность его облика во многом зависела от его манеры глядеть на собеседника не просто исподлобья, а еще и приняв бычью стойку. Его красная шея напрягалась, он поворачивался вполоборота, может быть, затем, чтобы собеседнику не был виден его дефект – стеклянный глаз. Пиратская грубость и расхлябанность, которые он культивировал в себе, несмотря на то что был чертовски хитер, расчетлив и аккуратен с деньгами (в его личной бухгалтерии царил образцовый порядок), служили маской, позволявшей ему считать свой искусственный глаз не недостатком, а экзотической чертой, одним из диковинных элементов того образа жизни, какой он избрал.
Особенно любопытным он рассказывал, что получил эту травму в драке, на самом же деле заработал ее, угодив себе рогаткой в глаз, когда стрелял по птичкам в глубоком детстве. Он имел несравненно больше оснований гордиться своим протезом, ведь ногу ему ампутировали на флоте. Сторожевой катер, на котором он служил, преследовал корейский шпионский корабль. Когда, вняв предупредительным выстрелам, корейцы застопорили моторы, приблизившийся к ним почти вплотную сторожевик неожиданно стал мишенью. Попавшие Моргану в ногу две пули раздробили кость. В госпитале ему сделали операцию, но началось заражение крови, и ногу ему ампутировали.
Кроме всего прочего, Морган имел неопрятный вид, от него несло табаком и чем-то вроде чеснока, смешанного с алкоголем, он носил грязную тельняшку, а поверх нее – фирменный пиджак от Хьюго Босс, с засаленными на локтях и манжетах рукавами. В этом ему мерещился особенный шик. Пряча давно не мытые волосы, его голову украшала черная треуголка, а короткопалые руки представляли собой уменьшенную копию ювелирной лавки. В связи с этим он часто приводил строки из главы двадцать пятой Исхода: «Камень оникс и камни вставные для ефода и для наперсника».
– У него есть ром, – Кристина кивнула на стоявшую на комоде бутылку, – хочет продать.
– А-а! – понимающе подмигнул Року Морган и, чуть приподняв стакан, осушил его до половины, потом потер озабоченно свой заросший трехдневной щетиной подбородок. – Хочешь, чтобы я нашел тебе покупателя… что ж… «Шесть дней работай и делай всякие дела твои…»
– Шесть дней – это слишком долго, – покачал головой Рок, – нельзя ли побыстрее?
– Дай мне хотя бы день. Завтра, ближе к восьми, позвони мне на мобильник, я скажу, где и когда. Двадцать процентов – моих. «И во плоти моей узрю Бога», – процитировал он Иова.
– По рукам, – улыбнулся Рок.
– Сколько рома?
– Десять тысяч бутылок, – ответил Рок. – Без трех ящиков… – с усмешкой добавил он, скосив глаза на стоявшую на комоде бутылку.
– Отлично! – обрадованно воскликнул Морган. – Завтра же, после сделки, пришлешь ко мне матросика с наличкой. Только не вздумай меня надуть!
Он издал угрюмый сухой смешок и затеребил серьгу, висящую в его левом ухе.
– Ты знаешь, я всегда был честен с тобой… – проговорил Рок и не удержался, чтобы не скользнуть взглядом по лицу Кристи, губы которой растянулись в издевательской усмешке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107