На самом деле это биологический способ, с помощью которого будущий мужчина учится отделять половую деятельность от ручного труда.
Наконец, мальчик начинает замечать девочек. Расскажу вам об одном из моих сыновей.
Он уже учился тогда в выпускном классе. «Пап, я буду заниматься у Евы, – заявил он. – По математике и истории у нее котелок варит, будь здоров! Мы решили заниматься у нее». И стал заниматься.
Затем он стал приглашать кататься Еву на роликах, на специальном катке. Сначала они катались отдельно, вскоре начали кататься взявшись за руки, это была ритмичная физическая активность. После катка они отправлялись куда-нибудь в кафе и стимулировали слизистую рта. Именно это стало гвоздем всего похода на каток.
Пришло лето, и они с Евой впервые пошли вместе плавать. Вернувшись с купанья, сын с изумлением заявил: «Пап, ты не представляешь, сколько на девчонке кожи!» «Столько же, сколько и на мальчишке», – ответил я.
Мои дети любили наблюдать, как я бреюсь по утрам, потому что я пользовался опасной бритвой. Я им в это время объяснял: «Когда маленькие девочки вырастут, у них не будет усов, а появятся выпуклости на груди. А у мальчиков вырастут усы и борода. Вот и вся разница между ними».
Вот эти самые появившиеся у Евы выпусклости и заинтересовали моего сына. «А ты их очень замечаешь?» – спросил я. «Ну, ребятам нравится невзначай задеть грудь у девчонки», – ответил сын. «Так, а еще что?» – «Ну, у девчонки попка-то побольше будет, чем у мальчишки, вот ребята и норовят вроде бы нечаянно налететь ей на корму». (Эриксон смеется.) «Все в норме. Вы просто растете», – ответил я.
Наконец сын начал называть Еву «своей девушкой». Они ходили плавать, посещали дискотеку. И, конечно, венец выхода – гамбургеры, горячие сосиски со всякими приправами и мороженое всех сортов.
Помню как-то в одно зимнее утро мой старший сын обратился ко мне: «Бойскауты устраивают поход с ночевкой в конце недели. Ты нас подвезешь?» Дело было в пятницу, и стоял десятиградусный мороз. «Конечно», – ответил я, собираясь их отвезти, как только они вернутся из школы. Но сын слегка озадачил меня дополнительным сообщением: «Мы отправимся не раньше половины одиннадцатого. Мы хотим разбить лагерь в полночь». «Хорошо», – сказал я, поскольку уже дал обещание их отвезти. Хотя мне, взрослому человеку, было не очень разумно лазить по снегу среди ночи при десяти градусах мороза.
Мы сели в машину, и сын огорошил меня еще одним сообщением: «Я пообещал остальным ребятам, что ты их прихватишь». Оказалось, остальные ребята ожидали нас в поселке Уэйн. Мы затолкали в машину большой чемодан со всем снаряжением и втиснулись сами.
По дороге к лагерной стоянке один парнишка спросил моего второго сына: «Ланс, что ты делал сегодня вечером?» – «Ходил в школу, там девчонки устроили благотворительный аукцион своих домашних завтраков». Что тут началось, ребята всласть поиздевались над Лансом. Надо же, умный парень, а клюнул на какой-то аукцион. Они отругали его за то, что убухал приличные деньги на какой-то девчонкин завтрак. Тут кто-то спросил: «А чей ты завтрак купил?» Когда Ланс ответил: «Карен» – со всех сторон вдруг раздались восхищенные восклицания: «Жаль, я не допер!»… «Ну, ты даешь!»… «Не слабо!»… «Во, везуха!» – и прочие одобрительные возгласы на современном молодежном жаргоне.
Я слушал и думал, почему покупка завтрака Карен оказалась таким стоящим делом, но помалкивал.
Когда мы прибыли на место, ребята перелезли через трехметровый сугроб и поставили палатку. Ночевали они в спальных мешках. В субботу утром они позавтракали, а обед приготовили на костре. В вокресенье вечером я за ними приехал.
Доставив ребят домой, я уединился с Лансом в одной из комнат и спросил: «Ланс, когда ты сказал ребятам, что был на школьном аукционе, они подняли тебя на смех, как они тебя только не честили: и дурак, и идиот, и болван, и придурок. Издевались сколько душе было угодно. Но когда кто-то спросил, чей завтрак ты купил, и ты ответил: Карен, – они все сразу стали тебе завидовать. Хочу задать тебе несколько вопросов, только отвечай на них точно. Карен красивая?» – «Не, серая как забор.» «Вероятно, она хорошая спортсменка, в волейбол играет?» – «Да ну, самая неуклюжая в школе». «Может, она привлекательная как личность?» – «Да что ты, ее никто не любит». «Блещет умом?» – «Как же! Тупица из тупиц!» Я исчерпал все возможные догадки, почему завтрак Карен явился объектом такого вожделения. «Объясни мне, наконец, почему ты купил ее завтрак?» – «Она самая толстая девчонка в школе. У нее в коробке были четыре апельсина, четыре банана, четыре куска пирога, четыре куска торта и восемь бутербродов с ореховым маслом и студнем. А я ем быстрее, чем она». (Эриксон смеется. Группа алеется.)
Разве это не яркое подтверждение того, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок?
Когда Берту (старший сын Эриксона) исполнилось семнадцать, он пошел служить на флот. Отслужив срок, Берт вернулся домой и вскоре после возвращения как-то спросил меня: «Папа, что ты думаешь о Ронде?» – «Практически ничего», – ответил я. «Пап, ты же знаешь, о чем я. Ну, что ты о ней думаешь?» – «Честно говоря, я о ней вообще не думал. Если задуматься, то хорошенькая девушка и весьма неглупая». На что мой сын, уже с некоторым возмущением, повторил: «Послушай, пап, ты же знаешь, о чем я. Почему не отвечаешь прямо?» Я ответил: «Если ты знаешь, о чем ты, так задай вопрос так, чтобы и я понял, о чем ты».
«Папа, как ты думаешь, если Ронда выйдет замуж, она тут же обзаведется кучей детей? И весь день будет шлепать по дому в халате, тапках и бигуди в волосах?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121