Действительно, писать учишься всем телом.
Эриксон: Угу. Прикусив губу при слове «писателем», она вспомнила, как трудно было научиться писать. Я сам помню, как мне было сложно написать "t", особенно поднять перо и перечеркнуть палочку, или поставить точку над "i".
Зейг: Здесь в ней еще заметна диссоциация.
Эриксон: Угу. Слово «писать» мгновенно вернуло ее в детство. А взрослое слово «астрономия» она употребила потому, что ее голова была в состоянии бодрствования.
Звйг: Понимаю, телом она не восприняла это слово. Эриксон: Угу.
Салли: Я… у меня левая рука не двигается. (С. улыбается.) Это просто удивительно. (Смеется.)
Эриксон: Ты слегка удивлена своей левой рукой? Эриксон: Ты заметил, что я сам сначала пошевелил левой рукой? Зейг: Нет, не заметил. Эриксон: Посмотрим еще раз.
Зейг: Значит, она заметила это периферическим зрением? Видимо, это побудило ее переключить внимание на собственную руку?
Эриксон: Смотри сам. (Они прокручивают запись обратно, и действительно, Э. шевельнул левой рукой как раз перед тем, как Салли заявила, что у нее парализовало левую руку.) Ход ее мыслей последовал за движением моей руки. Как правило, это делается неосознанно.
Зейг: Никто бы и не понял, если бы ты сам не указал на это. Обрати внимание на отдельные моменты, происходящие на словесном уровне. Она произносит: «У меня левая рука не двигается. Это просто удивительно.» Это преувеличение. Такое преувеличенное утверждение не в ее стиле. Но ты к этому возвращаешься и говоришь: «Ты слегка удивлена». Немного снижаешь эмоциональный заряд. Подходишь к оценке с противоположного конца.
Эриксон: Угу.
Зейг: Это, возможно, позволит ей быть более конкретной в своих утверждениях.
Эриксон: Не следует заставлять пациента говорить: «У меня рука не двигается». Ты говоришь: «Вам может показаться, что ваша рука не двигается». Ты сам произносишь отрицание «не».
Зейг: Тогда это дает ей возможность отвечать в утвердительной форме.
Эриксон: Да.
Зейг: Итак, ты возвратился к ее преувеличению и поправил ее.
Эриксон: Из этого преувеличенно-эмоционального состояния я хотел спустить ее вниз, к ее обычному состоянию.
Салли: Я припоминаю, как вы сказали, что она не будет двигаться и хм…
Эриксон: Ты мне поверила?
Салли: Полагаю, да. (Улыбается.)
Эриксон: Всего лишь полагаешь. (Салли смеется.)
Зейг: Ты уже однажды воспользовался ее уклончивым ответом, чтобы обыграть слова «предположение» и «действительность». Здесь ты повторяешь «всего лишь полагаешь», и она смеется. Она понимает твою игру, но выражает это не словесно, а телесно.
Эриксон: Угу.
Салли: Я, это… мне кажется, что ею не пошевельнуть.
Эриксон: Значит, ты более чем полагаешь? (Салли смеется.)
Салли: Хм-м… да. (Тихо.) Я… это так удивительно, что можно пробудиться от шеи и выше, а от шеи и ниже – нет.
Эриксон: Что удивительно?
Салли: Что человек может, хм-м… что тело может спать от шеи и ниже, а я могу разговаривать и бодрствовать – а тела не чувствую, совсем онемело. (Смеется.)
Эриксон: Другими словами, ходить ты не можешь?
Салли: Нет, пожалуй, не сию минуту. (Отрицательно трясет головой.)
Эриксон: Не в этот самый момент.
Салли (со вздохом): Хм-м-м, не в этот самый момент.
Эриксон: Видишь, она отрицательно потрясла головой и сразу согласилась, что не в состоянии ходить. Теперь она уже может давать конкретные ответы.
Зейг: Ей все же легче дается четкий отрицательный ответ, чем четкий положительный ответ. Но от одного до другого лишь один шаг.
Эриксон: Угу.
Зейг: Заметь, все это время ее глаза прикованы к тебе, она не смотрит вокруг.
Эриксон: Мы были одни.
Эриксон: Каждый акушер в этой группе теперь знает, как получить анестезию… тела. (Э. выжидательно смотрит на Салли. С. согласно кивает головой, а потом делает отрицательное движение головой. Она продолжает смотреть направо отсутствующим взглядом. Прочищает горло.) Как себя чувствует человек, которому тридцать пять и он не может ходить?
Салли: Тридцать четыре.
Эриксон: Тридцать четыре. (Э. улыбается.)
Зейг: Она поправила тебя, и ты был весьма любезен. Это ни капли не вывело тебя из равновесия.
Эриксон: С какой стати?
Зейг: Преимущество оказалось на ее стороне. Она и раньше пыталась одержать над тобой верх.
Эриксон: Вот я и отдал ей этот «верх».
Зейг: Да. Она поправила тебя насчет возраста, но для этого ей пришлось прибегнуть к четкому утверждению.
Эриксон: Часто и уступка приносит победу.
Салли: Хм-м… Чувствует… м-м… сейчас это приятно. Эриксон: Очень приятно? Салли: Да.
Зейг: Теперь ты преувеличиваешь положительное ощущение. Она говорит «приятно», а ты «очень приятно».
Эриксон: Вот когда ты только вошла, тебе понравилось, как я подтрунивал над тобою?
Салли: Пожалуй, да.
Зейг: Сначала ты делаешь ударение на приятном ощущении, а затем возвращаешься к шуточному тону. Однако это не шутка. На самом деле ты заставляешь ее почувствовать себя очень неловко. Сводя во времени эти два ощущения, ты смягчаешь в положительном плане ее ощущение неприятной неловкости.
Эриксон: Да.
Эриксон: Пожалуй, да? (Салли смеется.) А может, не понравилось? Салли: Да, пожалуй, так.
Зейг: Она опять увиливает от прямого ответа, а ты интонационно подчеркиваешь слова «пожалуй, да».
Эриксон: Повышением тона на слове «да». «Пожалуй, да». Зейг: Интонационно выделяя положительную сторону. Эриксон: Угу.
Эриксон (улыбается): Вот момент истины.
Салли: Как? (Смеется.)
Эриксон: Вот момент истины.
Салли: Так, да, у меня смешанное чувство. (Смеется.)
Зейг: Она все так же уклончива. На словесном уровне она не приняла «момента истины».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121