Она спрашивала у меня, стоит ли ей рассказать этим девочкам о собственном случае. Я отвечал: «Барби, когда я только тебя увидел, мне тоже хотелось тебя пожалеть, но я знал, что это лишь ускорит твою смерть. Поэтому я стал обращаться с тобой так жестко и сурово, как только мог. Пожалуйста, избавь этих девочек от своей жалости. Этим ты только подтолкнешь их к могиле». Барби написала в ответ: «Вы совершенно правы, доктор Эриксон. Если бы вы стали меня жалеть, я бы подумала, что вы притворяетесь, и убила бы себя. Но вы были так неприветливы со мной, что я должна была поправиться». (Обращаясь к группе.) Однако медики так чертовски профессиональны и так крахмально величественны, что лечат нервную анорек-сию «как положено», по таким же величественным, как они сами, канонам – лекарствами, питанием через трубку и капельницами, – а организм отвергает всякую пищу. А я превратил пищу в наказание – и дело пошло. (Эриксон улыбается.)
Понимаете, когда работаешь с пациентом, главное – это делать то, что пойдет пациенту на пользу. А что до моего величия… то провались оно пропадом. (Смеется.) Мне и без него неплохо в этом мире. Мне ни к чему пыжиться, чтобы выглядеть важным и сведущим. Я делаю то, что побуждает пациента к правильным действиям.
Подайте мне вон ту коробку, пожалуйста. (Эриксон указывает на коробку на полке справа от него. Стъю подает ее ему.) А вот очень важный пример.
Одна моя студентка рассказала мне, что она проводит семейную терапию в одной семье, состоящей из отца, матери и умственно отсталой дочери двадцати лет. С родителями у нее хлопот нет, но дочка каждый раз закатывает истерики. Я ей объяснил: «Это потому, что у тебя все по науке, профессионально и бесстрастно. А твоя задача – хоть из кожи вон вылези, заставить пациента начать что-то делать».
Моя студентка вернулась в свой Мичиган и продолжила лечение. Вот что сотворила та самая девица, что билась в истериках. (Показывает небольшую тряпичную корову пурпурного цвета.) Это же просто произведение искусства! Вряд ли у кого-нибудь из вас хватит таланта сделать нечто подобное.
Неясно, правда, почему корова оказалась пурпурной (смеется), наверное, моя студентка подсказала, что я ношу все пурпурное… (Обращается к Зейгу.) Как следует сфотографировал, Джефф? Теперь у этой заторможенной девушки не бывает никаких припадков. Она знает, что может что-то делать. Делать вещи, которые вызывают у людей восхищение. А сколько сил уходит на истерику? Не меньше, чем ушло на эту пурпурную корову. (Эриксон убирает ее обратно в коробку.)
Ну, кто из вас взбирался на Пик Скво?
Анна: Еще не успела. (Половина студентов поднимают руки.)
Эриксон: А тебя как зовут, Аризона? Ты ведь учишься в Университете штата Аризона, так? (Спрашивает у Салли.)
Салли: Только что окончила.
Эриксон: На Пик Скво лазила?
Салли: Да.
Эриксон: Молодец. А ты? (К Саре.)
Сара: Еще нет.
Эриксон: Ты давно живешь в Аризоне?
Сара: Семь лет.
Эриксон: Повтори громче.
Сара: Семь лет.
Эриксон (Не веря своим ушам): И до сих пор не поднималась на Пик Скво? Когда же ты соберешься?
Сара: Зато я другие пики одолела. (Смеется.)
Эриксон: 0 других пиках я не спрашиваю.
Сара (Смеется): Обещаю залезть на Пик Скво.
Эриксон: Когда?
Сара (Смеется): Нужна точная дата? В конце лета, когда станет прохладнее.
Эриксон: На рассвете прохладно.
Сара (Смеется): Вы правы. Прохладно.
Эриксон: А в Ботаническом саду была?
Сара: Да, была. (Салли отрицательно качает головой.)
Эриксон (Обращается к Салли): Ты не была. (Ко всей группе.) Кто из остальных побывал в Ботаническом саду? (Обращается к Салли.) Что скажешь в оправдание?
Салли: Я не знаю, где он находится. Эриксон: Вот и узнай, договорились?
Итак, вас научили понимать психотерапию как упорядоченный процесс, включающий изучение истории болезни, получение подробной информации о проблемах пациента, а затем его обучение правильному поведению. (Обращается к группе.) Верно? Хорошо.
(Говорит глядя в пол.) Один психиатр из Пенсильвании в течение 30 лет занимался лечебной практикой, но без особого успеха. А если точнее, он вообще забросил практику, а медицинская документация была у него в полном беспорядке. Три раза в неделю в течение тринадцати лет его вел психоаналитик. У него был шестилетний стаж супружеской жизни. Его жена терпеть не могла свою работу, но была вынуждена продолжать ею заниматься, чтобы кормить себя и мужа. Она тоже посещала психоаналитика три раза в неделю – в течение шести лет. Узнав обо мне, они приехали в Феникс, чтобы пройти у меня супружескую терапию.
Всю эту информацию я получил от них самих. «Вы на Западе в первый раз?» – спросил я. «Да», – ответили они. «Вокруг Феникса очень красивые места, советую их повидать. Поскольку вы здесь впервые, вам, доктор, я рекомендую взобраться на Пик Скво. Вам понадобится на это три часа. Вашей жене я советую побывать в Ботаническом саду и тоже провести там три часа. А завтра придете и расскажете о своих впечатлениях».
На следующий день они пришли ко мне. Доктор был в полном восторге. «Подъем на Пик Скво, – заявил он, – это самое замечательное из всего, что я сделал за свою жизнь. Событие просто перевернуло мои представления, мое мироощущение». Он даже не представлял, что пустыня в окрестностях Феникса может быть такой прекрасной. Доктор так и булькал от восторга и заявил, что полезет на гору еще раз.
На мой вопрос, как ей понравилось в Ботаническом саду, жена доктора ответила: «Я проторчала там три часа, как вы сказали. Более скучного времяпровождения у меня не было за всю жизнь. Все одно и то же, одно и то же, видено-перевидено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121