Она очень мало ела, мало с кем общалась, не считая пациентов.
В июне практикантка пришла ко мне. «Доктор Эриксон, я была на ваших лекциях по гипнозу. Я видела вашу работу. У меня к вам просьба: приходите сегодня ко мне домой в семь часов вечера. Когда вы придете, я вам объясню, что мне нужно. Только не пугайтесь, если окажется, что я забыла, что пригласила вас к себе». И она ушла.
Вечером я постучал к ней в дверь ровно в семь часов. Дверь открыла сама хозяйка и изумленно посмотрела на меня. «Можно войти?» – спросил я. «Как хотите», – ответила она с некоторым сомнением на лице.
Я сказал, что первый раз встречаю весну в Новой Англии. Мне приходилось быть весной в Висконсине и Колорадо, но в Новой Англии – впервые. Мы беседовали на эту тему, и вдруг я заметил, что она находится в глубоком трансе. «Вы в трансе?» – спросил я. «Да», – ответила она. «Вы хотите мне что-то сказать?» «Да», – кивнула она. «Тогда говорите».
«Я очень нервничаю, – начала она, – сама не знаю почему. Мне страшно, а отчего – не знаю. Белите мне пройти в спальню, лечь ка кровать и обдумать мои проблемы. Хорошо? А вы вернетесь через час и спросите, готова ли я. Я вам скажу». Я велел ей пройти в спальню, лечь и обдумать свои проблемы.
В восемь часов я вошел в дом и спросил, готова ли она. «Нет», – ответила девушка. Я сказал, что вернусь в девять часов. Но и в девять она не была готова, и в десять тоже, но она сказала: «Приходите через полчаса, я буду готова».
В половине одиннадцатого она заявила, что готова, и попросила проводить ее в гостиную, усадить и разбудить. Прежде чем покинуть спальню, она обратилась с просьбой: "Сделайте так, чтобы я позабыла все, о чем думала в состоянии транса. Я не хочу знать, что со мной было в трансе. Прежде чем уйти, вы мне скажите: «Достаточно только знать ответ».
Я продолжил начатый ранее разговор о весне в Новой Англии и о той радости, с которой я буду любоваться сменой сезонов. Барбара проснулась с озадаченным видом и что-то ответила на мои слова о Новой Англии. Вдруг она вскочила и заявила: «Доктор Эриксон, вы не имеете права находиться в моей квартире в 11 часов вечера. Уходите, пожалуйста». «Разумеется», – ответил я. Барбара открыла дверь, выходя, я сказал: «Достаточно только знать ответ». Она залилась краской и пробормотала: «Мне сейчас пришло в голову. Ничего не понимаю. Уходите, пожалуйста. Скорее, скорее. Убирайтесь». Я ушел.
В конце июня у Барбары закончилась практика. Я был поглощен своими исследованиями и как-то подзабыл всю эту историю. Я даже не знал, куда она уехала. Миновал июль, за ним август. Шла последняя неделя сентября, когда в мой кабинет, в 10 не то в 11 утра, ворвалась Барбара. "Доктор Эриксон, я сейчас работаю психиатром в главной городской больнице Нортхэмптона, а мой муж, Джек, в терапевтическом отделении. Я сегодня проснулась, лежу и блаженствую, что я замужем за Джеком и он любит меня, а я люблю его. Думаю о том, какой он чудесный и какое это счастье – быть его женой.
И вдруг я вспомнила июнь прошлого года и поняла, что должна вам все рассказать. Я даже завтракать не стала, оделась, села в машину и примчалась сюда. Вы должны знать, в чем дело. Помните, как я тогда попросила вас прийти ко мне домой и не удивляться, если я забуду о своем приглашении? Вы пришли и стали говорить о весне, о лете и временах года в Новой Англии.
Я вошла в транс, и вы это заметили. Вы спросили, не в трансе ли я, а я сказала «да» и попросила вас кое о чем. Потом я объяснила, что нервничаю непонятно почему, и попросила вас отправить меня в спальню, заставить лечь и думать о моих проблемах, а через час прийти, и я буду готова. Но потом вы приходили каждый час, а я все еще не была готова.
Когда вы пришли в последний раз в половине одиннадцатого, я попросила вас сделать так, чтобы я забыла все, о чем думала в трансе, а затем проводить меня в гостиную.
Когда я, наконец, проснулась и увидела вас, рассуждающего о весне в Новой Англии, я страшно изумилась. Часы показывали одиннадцать. Я абсолютно не помнила, каким образом вы оказались у меня в доме, я только поняла, что нехорошо вам находиться у меня в такое позднее время и попросила вас уйти.
А сегодня утром, проснувшись с ощущением полного счастья, я сразу все вспомнила. Лежа на кровати, я вошла в транс и передо мной словно развернулся длинный свиток, разделенный на две части прямой линией. На одной стороне были все «за», на другой – все «против». Дело касалось одного молодого человека, с которым я познакомилась в декабре прошлого года.
Джеку с трудом удалось окончить школу. Он был из очень бедной, малограмотной семьи. Джеку все время приходилось работать, чтобы помочь семье и оплатить свою учебу в колледже, а потом в медицинском институте. Отметки у него всегда были ниже средних, поскольку работа отнимала очень много времени, да и, если честно признаться, он не принадлежал к тем, кого величают одаренными.
А я выросла в очень состоятельной семье, принадлежащей к сливкам общества и не лишенной изрядной доли снобизма. В декабре прошлого года я все больше и больше стала задумываться о Джеке, о том, не выйти ли мне за него замуж. Сначала сама мысль меня шокировала, ведь он вышел из низов, а я принадлежала к высшему обществу. У меня было преимущество богатства. Я гораздо способнее Джека, училась с легкостью, получая только высшие баллы. Я посещала оперные спектакли, концерты, драматические театры, путешествовала по Европе. Я получила все, что только могло дать богатство. Я выросла в атмосфере снобизма. Для меня было жестоким ударом то, что во мне зарождалась любовь к человеку, вышедшему из бедности, да к тому же менее способному, чем я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121