Келемвар выскочил из-за стола, попятился и уже выхватил из ножен меч, когда вдруг раздался голос Зейлы:
– Остановись, Келемвар! Она не желает тебе ничего плохого!
Пожилая женщина стояла в нескольких шагах от него, держа в руках поднос с едой.
– Твое прошлое открыто мне, – тихо промолвила Кейтлан.
Келемвар молча смотрел на девочку, которая держала в раскрытых ладонях светящийся красный камень и говорила словно завороженная:
– Долгие дни и ночи, полные страданий и обмана, выпали тебе. Мирмин Лал, правительница Арабеля, заподозрила, что среди ее подданных есть предатель, и поручила министру обороны Ивону Стралане подобрать людей для проверки городской дружины.
Зейла поставила поднос на стол перед Кейтлан, но девочка даже не взглянула на пищу. Она продолжала говорить, уставившись в пространство.
– Что за чертовщина? – спросил Келемвар у Зейлы.
– Не знаю, – ответила женщина.
– Тогда почему ты защищала ее? – удивился Келемвар, опасаясь, что девочка в любой момент может выкинуть нечто непредсказуемое.
– На случай, если ты вдруг забыл, что еще ни разу в моем заведении не проливалась кровь. И пока я жива, этого не случится. Кроме того, она всего лишь ребенок, – объяснила Зейла, нахмурив лоб.
Келемвар тоже нахмурился и снова прислушался к продолжающемуся монологу Кейтлан.
– Министр обратился к тебе и к человеку по имени Кайрик. Вы впервые оказались в этом городе и были единственными вернувшимися из похода за Перстнем Зимы. Правительница города опасалась, что предатель служит тем, кто замыслил погибель Арабеля. Эти люди препятствуют торговле, устраивая засады на торговых путях, пытаясь уменьшить значение Арабеля как торгового центра Королевств.
При помощи Кайрика и еще одного наемника ты нашел предателя, но он скрылся. Теперь же городом завладели страх и недоверие. И во всем этом ты винишь себя. Ты несешь тяжелую службу простого наемника, позволяя зачахнуть своим возможностям, так и не воспользовавшись ими сполна.
Камень перестал светиться и теперь выглядел как обычный, поднятый на дороге. Кейтлан перевела дыхание.
Келемвар припомнил ледяное чудовище, охранявшее Перстень Зимы. Он даже вздохнуть не успел, а чудовище уже заморозило кровь всех его спутников – их крики резко оборвались, когда легкие превратились в лед. Но смерть товарищей дала Келемвару и Кайрику возможность скрыться. Именно Келемвар первым разузнал о магическом перстне и, решив добыть его, собрал отряд, хотя право командовать передал другому.
– Мои возможности… – с презрением процедил Келемвар. – Из-за этих так называемых возможностей погибли люди. Хорошие люди.
– Люди умирают каждый день, Келемвар. Но не лучше ли умереть с карманами, набитыми золотом, или, по крайней мере, в погоне за богатством?
Келемвар оперся о спинку стула.
– Так ты чародейка? Вот как ты проникла в мои сокровенные мысли!
Кейтлан отрицательно покачала головой:
– Я не чародейка. Этот камень – подарок. Он был частицей той магии, которой я владела, но теперь я беззащитна и полностью в твоей власти, добрый Келемвар. Прошу прощения за свои действия, но мне необходимо было убедиться, что ты благородный человек.
Воин вложил меч в ножны и сел.
– Твой обед остывает, – сказал он.
Но Кейтлан даже не взглянула на еду, хотя голод явно давал о себе знать.
– Я здесь, чтобы предложить тебе приключения, опасности и богатство – богатство немыслимое и невероятное, такое, о каком ты и не мечтал. Хочешь узнать подробнее?
– Что еще тебе известно обо мне? – спросил Келемвар. – Что еще сказал тебе камень?
– А что мне нужно знать? – поинтересовалась Кейтлан.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– А ты не ответил на мой.
– Ладно, рассказывай о своем предложении, – улыбнулся Келемвар.

* * *

Проходя по величественной цитадели Арабеля в окружении четырех вооруженных стражников, Адон гордо улыбался. Позади остались все достопримечательности, с которыми Адон смог познакомиться во время своего первого посещения цитадели, – роскошные, оживленные залы, праздничные витражи окон, через которые внутрь проникали разноцветные лучи, согревающие лица посетителей. Цитадель поражала великолепием, разительно отличаясь от той нищеты, которую Адон видел на улицах города. Жрец даже вытер лицо рукой, как будто боялся, что грязь, о которой он думал, каким-то образом прилипла к нему, испачкав его благородную внешность.
Сьюн Огневолосая, богиня Любви и Красоты, которой жрец верно служил большую часть своей не такой уж долгой жизни, наделила его, как он полагал, самой гладкой и светлой кожей во всех Королевствах. Время от времени Адона обвиняли в тщеславии, но в ответ он лишь пожимал плечами. От тех, кто не поклоняется Сьюн, нельзя ждать понимания, – на служителе богини лежала ответственность хранить и беречь прелестные дары, ниспосланные небесами. Адон боролся за сохранение доброго имени и репутации богини, поэтому морщин, которые могли испортить его внешность, боялся больше всего на свете. И он знал, что отмечен божественной благосклонностью.
Сейчас, когда боги сошли в Королевства, Адон чувствовал, что его путь рано или поздно пересечется с путем Сьюн. Если бы он хотя бы примерно знал, где находится богиня, то непременно отправился бы на ее поиски. А пока что Арабель с его нескончаемым потоком болтливых, жадных до слухов торговцев был самым подходящим местом для сбора нужных сведений.
Конечно, и храм Сьюн беды не обошли стороной. Двое служителей исчезли при неизвестных обстоятельствах. Другие обезумели, требуя у прихожан отречься от Сьюн – потому что богиня не отвечала на их молитвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109