— Ты говоришь, что свалился сюда из какого-то будущего… А вдруг и там кто-то сидел, и «время коротал».— Нельзя же людям писать запретить.— Можно, — убежденно сказал Рагдай. — Было бы зачем. Сила не в закорючках этих, а в твоем проникновении за окоем.— Красиво звучит, — поцокал языком Артур. — Проникновение за окоем… Название для еще одного рассказа.— Ты не балуй, — нахмурился Рагдай. — Место тут особенное, заповедное. Станешь попусту марать папир…— Бумагу, — поправил его Артур.— Бумагу станешь попусту марать, — не дал себя сбить Рагдай, — нарушишь уклад здешних камней, тогда очень плохо будет.— А что такого? Я только и слышу от вас — «не нарушь уклад», «не нарушь порядок»… Случиться-то что может на этом мертвом островке?Рагдай взял свою шапку, положил на одну ладонь и звонко прихлопнул второй.— А попонятней никак?— Никак, — передразнил его калика. — Незачем думать — что будет, если все сделать кувырком да поперек. Думать надо, как ладно все сделать и гладко.— Все, молчу.Рагдай смотрел в огонь в течение долгого времени, потом изрек:— Этот тать из заморских стран — потомок тех самых гишпанцев, которых викинги вывезли на север.— Ну и что?— А то, — сказал неохотно Рагдай, — что ты смог докопаться до корней его истории. Значит — можно докопаться до его Истинного Имени.— Не понимаю.— И не надо. Просто знай — можно. У всех нормальных людей Истиное Имя спрятано в пучине лихолетья, в водоворотах былей-небылей. Если точно знать Имя — можно власть получить над человеком…— Над человеком можно разными способами власть получить, — пожал плечами Артур. — Нож ему к горлу приставить, денег посулить, бабу опять же.— Бабу… — хмыкнул Рагдай. — Не власть все это. По верхам идет такая власть, нутра бессмертного не касаясь. А Истинное Имя — это не вершки, а корешки. Основа!— Скажем — знает кто-то истинное имя человека. Ну и что?— Тогда, — сказал Рагдай, — его можно, словно рыбу на крючок, вытаскивать в любом месте пучины, которую ты называешь Временем.Артур некоторое время соображал, но ничего не сообразил, и спросил не к месту:— А как ты, калика, научился моим голосом говорить, моими оборотами речи… читать, наконец?— Очень просто, — безразлично уронил Рагдай. — Из твоей головы все беру.Артур оторопело замолчал.— Тебя странные вещи изумляют, — почесал в затылке калика. — А главное мимо проходит. Странно не то, что я могу из твоей головы всякий хлам черпать и рухлядь. В рухляди этой значимости нет, Силы природной. Даже жабу безмозглую подобному обучить можно, и на ярмарке показывать. Странно как можно, думая о Пучине, увидеть там исток настоящего человека, да еще и на папир это занести.Де Сото вновь заметался.Рагдай встал, сунул в огонь корягу и направился к лойме.— Гость наш нежданный, негаданный пусть живет покудова, — сказал он. — А лодку эту порченную я спалю…Когда пламя охватило лойму, калика столкнул ее с косы и проводил долгим взглядом.— И что было дальше с его предком? — спросил Артур. — Попал он на север, стал рабом… А дальше?— Смешной ты, — Рагдай опять принялся хлебать варево. — Про то у тебя надо выведывать.— А ты что знаешь?— Вот, — палец калики вновь уставился в испанца.— Ясно, — Артур поднялся, отряхивая шорты. — Пойду я спать.— Поешь, — почти приказал Рагдай. — Кожа да кости, а туда же — басни сочинять.Покачав головой и рассмеявшись, Артур принялся за еду. Глава 32КАПЕРЫ В течение всего дня, пока дымила Нарва, Карстен Роде метался по палубе когга, словно оглашенный. — Почему, — заламывал он руки, — ну почему московиты не дали мне участвовать в штурме?— Конных и пеших воинов здесь хватает, — сказал рассудительный Берналь, наблюдая за клубами дыма, уходящими от зубчатых стен в сторону реки, где ими принимался играть ветер. — Мы же для них весьма ценны.— Оружие тупится от висения на крючке, — припомнил Роде кастильскую пословицу. — Разве не так?— Мы не висим на крючке, — откликнулся монах. — Мы вольны в любой миг уйти в море и бомбардировать любую из приморских крепостей Ливонии. Почему именно Нарва?— Намозолила глаза, — признался датчанин.— Ты становишься совсем русским, сын мой, — улыбка мягким светом озарила бледное от природы лицо доминиканца. — Хандра — вот, что в будущем может сгубить этот живой от природы народ. Он начнет лечить ее каким-нибудь ядом…— Все! — взревел датчанин под вечер, когда пришли известия о победе и продвижении войск Басманова и Бутурлина вглубь Аивонии. — Хватит нам отсиживаться в гавани. Мы идем на охоту! Поднимай команду «Федора», Берналь.Известие не застало ролевиков врасплох — лихорадка войны уже успела захлестнуть их бивуак. Никто особо не рвался в бой, но трясло всех без исключения.— Отвечаешь за всех, — сказал Бледный Король Галадриэли, остающейся на берегу. — И без всяких тут эльфийских штучек. По облакам голыми с арфами не разгуливать, охальные песни под царскими окнами не орать…— Уехал кормилец наш! — довольно натурально всхлипнула Дрель. — Ты мне всех целыми назад привези, нежить моргульская. Глаза выцарапаю вот этим кукишем…Осмотрев представленную часть тела и осознав степень угрозы, ангмарец в неожиданном порыве подхватил Галадриэль на руки, крутанулся на пятках, а потом еще и чмокнул в щечку.— Какой пассаж, — томно сказала Дрель, отпущенная на землю. — Если бы не подташнивало, я бы даже расплылась в улыбке.— Ни пуха, Дрель.— Ни пуха, король.«Федор Кюггер», четко держась за кормой «Адмирала Дориа», покидал Ивангород.— Признайся, сын мой, — сказал Берналь, — что в гавани ты ожидал вестей о де Сото и его «Спруте».— Не без того, — сказал Роде. — Но теперь призраки — прочь из головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87