— Не следует истинно духовному человеку преувеличивать роль обычных человеческих чувств, — наставительно изрек доминиканец, и буднично спросил: — Ты не побоишься, сын мой, столкнуться со свенским кораблем в этом хаосе? Можно потерять когг.— Можно, — нехотя согласился датчанин. — Когда увидим его — спустим лодку со штурмовой командой.— Но это чистое безумие, дьявольское помешательство!— Когда мы направлялись на север, — напомнил Роде, — вы, святой отец, обещали печься о моей душе и не совать свой длинный нос в дела военные. Не так ли?— Поистине так.— Вот и не суйте его! Приготовить лодку!На беду, из темноты проступил силуэт подлетающего на волне корабля, высветившегося при свете молнии во всей своей красе.— Я же говорил, — обрадовался датчанин, — что буря не спасет подлых витальеров. Абордажная группа готова?— Мы всегда готовы, — спокойно сказал новгородский воин судовой рати. — Ждем твоего слова, капитан.— Вот оно, — взревел Роде и изрыгнул заковыристое богохульное ругательство, которое бы заставило Люцифера, случись падшему ангелу парить над Балтикой, смежить крылья и удавиться на дне моря от зависти.Смысл команды мгновенно дошел до судовой рати — новгородцы и Ежи Соболевский посыпались с канатов в лодку, танцующую на высокой волне.— Ну что мне с ним делать? — спросил Берналь по-свойски, глядя в сокрытые тучами небеса. — Чистый ребенок!Роде спустился в лодку последним и, указывая на корабль, скомандовал:— Гребите! Это будет самый неожиданный абордаж в истории морских сражений.Свенский корабль жалобно скрипел, черпая бортами воду, в то время как легкая лодка летела к нему стрелой.— Расскажу потом в Собачьей Кучке о сем деле, — сказал Соболевский, оглядывая флейт. — Все братья от зависти лопнут.— Ты сперва доживи до своего сучьего кутка, — буркнул кряжистый новгородец, бросая весло и берясь за «кошку».— Если не расшибемся о борт этого флейта — доживу, — убежденно сказал лях, в свою очередь разматывая канатик, на конце которого болталась деревянная загогулина.— А ну-ка, дружно! — крикнул новгородец.Две из четырех «кошек» зацепились крепко. Соболевский полез первым, за ним, пыхтя, ратник, не веривший в долгую жизнь Ежи.Выбравшись на скользкую палубу, Соболевский выхватил саблю и заорал:— Сдавайся, свен, смерть пришла!— Болван, — проскрежетал зубами Карстен Роде, с трудом подтягивая вверх свое могучее тело. — Почему бы остальных не дождаться?Какой-то ретивый моряк метнулся к ляху с ножом в руке и упал, обливаясь кровью. Новгородец усмехнулся, пряча в широкий рукав кистенек.— Еще герои имеются? Если нет — все к мачте! Основная масса свенов, уставших от бесплодной борьбы со стихией, подчинилась горстке атакующих. С остальными случилась жаркая, но кровопролитная сеча.— Вот безумцы, — вытер о тело мертвого помощника капитана свою саблю Карстен Роде. — Ведь ясно же — назад за борт мы прыгать не станем. Могли бы жить и жить…— Корабль тонет, — сказал упавшим голосом капитан флейта. — Чудовищные пушки какого-то вита-льера проломили правый борт. Если мы не будем вычерпывать воду — пойдем на корм рыбам.Карстен Роде пробежался по флейту, свесил голову за борт, спросил:— Вас что, нарвал боднул, или морской черт?— Пушка, — вялым и безжизненным голосом повторил свенский капитан. — По морю спокойно пройти нельзя — одни сумасшедшие московитские пираты.— А вы думали? — усмехнулся Ежи Соболевский, петухом прохаживаясь мимо покорных пленных. — Теперь конец вашим делишкам на Балтике.Он подошел к удрученному датчанину.— Капитан, а ведь и впрямь — не будут воду черпать…— Сам вижу, — датчанин повернулся к капитану свенов. — Ты дворянин?— Ну и что? — спросил совершенно сломленный скандинав.— Корабль захвачен, не так ли? Но я не смогу поднять вас на борт моего когга, он и так переполнен. Выход один — вы боретесь со штормом, а потом приходите в Ивангород и сдаетесь.Свен поднял глаза и уставился на Роде, словно действительно увидел морского черта.— Повтори, московит, — попросил он. Датчанин терпеливо повторил свой приказ.— Мы согласны, — крикнул свен, и словно тут же забыв о русских, как о досадной помехе, принялся отдавать приказы своей поредевшей команде.— Пора на борт «Адмирала», — сказал датчанин.— А не соврут? — спросил новгородец. — Эти викинги — народ темный.— Скорее уж — не выплывут, — покачал головой Соболевский. — Пробоина знатная, ох, знатная…— Что он там плел про сумасшедших русских пиратов?И тут Роде замер с открытым ртом.Прямо на флейт неслась совершенно неуправляемая лойма, каким-то чудом державшаяся на воде.Она, словно собираясь перещеголять Роде и его людей, решилась на еще более дикий абордаж или таран.С ревом устремился датчанин к корме флейта, отшвырнул рулевого и налег на жалобно скрипнувшую дубовую рукоять.К счастью, лойма провалилась между двумя волнами, словно телега в овраг, а когда вновь взобралась на водяной гребень, флейт уже стоял к ней боком.— Корабль Локки, — прошептал свенский капитан, помянув призрачное судно бога смерти, чего в море делать категорически не следовало. — Нагльфар!Лойма скользила мимо флейта, подсвеченная молниями.Де Сото, абсолютно седой и с ног до головы залитый кровью, застыл на корме. В погоне за фрау Гретхен он не замечал вокруг ни бури, ни флейта, поврежденного его же пушками. Мертвецы вдоль бортов, где лежали вповалку, где закостенели, вцепившись в весла.— Мамка моя, — прошептал Соболевский. — И зачем я ушел из кавалерийской хоругви гетмана Радзивилла? Спал бы спокойнее, ей-богу…— Обычное дело, — сказал новгородец, когда корабль-призрак растаял во тьме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87