Дом мой одинок и темен Ц дай мне света!
Она на мгновение подняла свои темные глаза и сквозь сумрак взглянула мне
в лицо.
Ц Я пришла к реке, Ц отвечала она, Ц чтобы пустить светильник по течени
ю, когда дневной свет угаснет.
Одиноко стоял я среди высоких трав и смотрел на робкий огонек ее светиль
ника, бесплодно уносимого течением.
В молчании наступающей ночи я сказал ей:
Ц Девушка, огни зажжены Ц куда же ты несешь свой светильник? Дом мой оди
нок и темен Ц дай мне света.
Она подняла на меня свои темные глаза и мгновение была в нерешительности
.
Ц Я пришла, Ц сказала она наконец, Ц чтобы посвятить его небу.
Я стоял и смотрел на ее светильник, бесполезно пылавший в пустоте.
В безлунном мраке полуночи я сказал ей:
Ц Девушка, что заставляет тебя прижимать светильник к сердцу? Дом мой од
инок и темен Ц дай мне света!
Она постояла, подумала одно мгновение и посмотрела мне в лицо сквозь сум
рак.
Ц Я принесла свой светильник, Ц сказала она, Ц на праздник светильник
ов. Праздник
светильников, или Дивали Ц индуистский религиозный праздник в честь бо
гини Лакшми; сопровождается торжественными церемониями и шествием с за
жженными светильниками и факелами. По поверью, богиня Лакшми не приходит
в тот дом, в котором не горят светильники.

Я стоял и смотрел на ее маленький огонек, бесплодно терявшийся среди дру
гих огней.

71

Та, что всегда пребывала в глубине моего существа в полусвете мерцаний и
отблесков, та, что никогда не снимала покровов в утреннем свете, да будет м
оим последним приношением тебе, боже, облеченным в мою прощальную песнь.

Слова стремились к ней, но бессильны были достигнуть ее; призывы напрасн
о простирали к ней жаждущие руки.
Я скитался из страны в страну, храня ее в глубине сердца, и вокруг нее возв
ышалась и падала моя жизнь.
Над моими мыслями и деяниями, моими снами и мечтами царила она, но стояла в
дали и одиноко.
Многие стучали в мою дверь и спрашивали о ней и отходили в тоске.
Никто в мире не видел ее лицом к лицу, и она оставалась в одиночестве, ожид
ая, что ты узнаешь ее.

72

Твой солнечный луч слетает ко мне на землю с распростертыми объятиями и
весь долгий день стоит у моей двери, чтобы отнести к твоим стопам облака, с
озданные из моих слез, вздохов и песен.
С безумной радостью ты облекаешь свою звездную грудь этим плащом туманн
ых облаков, придавая ему бесчисленные формы и изгибы и окрашивая его в ве
чно меняющиеся цвета.
Он так воздушен, так непостоянен, так нежен, так полон слез и мрачен Ц вот
за что ты любишь его, о непорочный и чистый! И вот почему он может омрачить
твой священный белый свет своею тенью.

73

Ты небо, но ты и гнездо.
О прекрасный, в гнезде любовь твоя, облекающая душу красками, звуками и ар
оматами.
Вот приходит утро с золотой корзиной, неся в правой руке венец красоты, чт
обы молча увенчать им землю.
И вот приходит вечер по неведомым тропинкам, по безмолвным лугам, где уже
не видно стад, неся от западного океана покоя прохладную влагу мира в сво
ем золотом кувшине.
Но там, где раскинулось бесконечное небо, куда стремится улететь душа, ца
рит непорочное белое сияние. Таи нет ни дня, ни ночи, ни образа, ни цвета и ни
единого, ни единого слова.

74

Я должен был возлелеять свое «я» и поворачивать его во все стороны, броса
я цветные тени на твою лучезарность Ц такова твоя майя.
Ты сам разделяешь себя и зовешь свое отдаленное «я» мириадами звуков. И э
то отдаленное во мне.
Горькая песнь, как эхо, отозвалась по всему небу многоцветными слезами и
улыбками, тревогами и надеждами; волны поднимаются и опускаются, сны рас
сеиваются и зарождаются. Во мне Ц твое поражение тебя самого.
Эту стену, которую ты воздвиг, кисть дня и ночи расписала несметными изоб
ражениями. А за ней Ц твой престол из таинственных кривых, где нет ни един
ой прямой. Великое торжество, твое и мое, охватило все небо. Звуками, твоим
и и моими, трепещет воздух, и века проходят в том, что мы то скрываемся, то от
крываемся.

75

Это он, сокровеннейший, пробуждает мое существо своими глубокими затаен
ными прикосновениями.
Это он очаровывает глаза и радостно играет на струнах моего сердца, чере
дуя сладость с горечью.
Это он вплетает в ткань майи мимолетные оттенки серебра и золота, лазури
и зелени, и в складках видны его ноги, и я забываюсь, касаясь их.
Проходят дни и проходят века, и всегда, во многих именах, во многих видах, в
о многих порывах радости и горести, он властвует над моим сердцем.

76

Тот самый поток жизни, что течет день и ночь в моих жилах, течет во вселенн
ой и танцует размеренный танец.
Это та самая жизнь, что радостно пробивается сквозь прах земли в несметн
ых стеблях трав и разливается шумными волнами цветов и листьев.
Это та самая жизнь, что качается в океане Ц колыбели рождений и смерти, в
приливах и отливах.
Я чувствую, что члены мои становятся лучезарными в соприкосновении с это
й жизнью. И гордость моя Ц от этого векового биения жизни, танцующего в мо
ей крови.

77

Разве не в силах ты радоваться радостью этого ритма?
Кружиться, теряться, отдаваться водовороту этой страшной радости?
Все стремится вперед, безостановочно, не оглядываясь, и нет силы, могущей
остановить это стремление!
Под эту безостановочную музыку кружатся в пляске и уходят времена года
Ц краски, звуки и запахи льются бесконечными каскадами в переизбытке ра
дости, которая рассеивается и умирает каждый миг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11