— Мне кажется, — прибавил Томек, — и самая дорогостоящая.
— Давайте дослушаем до конца, — запротестовала Салли. — Мы остановились на правлении Тутанхамона и, хотя я и занимаюсь археологией, об этом правителе слышала мало.
— Совершенно верно, — согласился Смуга. — Действительно, им интересуется лишь горстка любителей Египта, завсегдатаев аристократических салонов и ученых. К ним принадлежит и мой, как вы его называете, лорд. Уже много лет он пытается получить позволение на проведение раскопок в Долине царей, поскольку он убежден, что там кроется еще немало тайн и, между прочим, не найдена гробница Тутанхамона.
— Если вера творит чудеса, тогда он прав, — сказа Вильмовский.
— Не одна вера. Найдено немало предметов, указывающих, что гробница действительно может находиться там, в Долине.
— А раз так, стоит рискнуть, — задумчиво произнес Вильмовский.
— Точно, — прибавил капитан, — риск — благородное дело.
— И здесь мы подходим к сути дела. Среди реликвий, приобретенных лордом, был круглый золотой поднос, украшенный небольшими фигурками, представляющими одного и того же юношу.
— И этим юношей оказался Тутанхамон?
— Естественно.
— Откуда такая уверенность?
— На подносе иероглифами высечено его имя.
— Но из этого вовсе не следует, что гробница этого фараона находится в Долине царей.
— Согласен, однако все настоящие приобретения моего коллекционера берут происхождение оттуда! Это первое. И второе: одна из фигурок представляет этого юношу после смерти, — объяснил Смуга.
— Как это — после смерти? Мертвого? — спросил Томек.
— Нет, — возразил Смуга. — Живого.
— Ты меня извини, Ян, пусть я стану китом, если хоть что-нибудь понимаю, — вздохнул Новицкий.
— Кроме того, — развел Смуга руками, — во всем виновата борода…
— Ян! Перестань шутить и объясни, наконец, в чем дело, — взволновался Вильмовский. — Поздно уже.
— Фараонов всегда изображали с бородой, поскольку в древности, и не только в Египте, она означала мудрость и власть.
— Но что это имеет общего с живым или мертвым фараоном? — в нетерпении возразил Вильмовский.
— Для знающих предмет имеет много общего, — ответил Смуга. — У живых фараонов борода изображалась со срезанным концом, у умерших же — с загнутым, полукруглым. Борода с полукруглым концом уподобляла фараона божеству мертвых, Озирису.
— Это значит…
— Это значит, дорогая Салли, — не дал перебить себя Смуга, — что поднос был изготовлен и пожертвован после смерти властителя. Может, это сделал тот, кто его любил? Не будем забывать, что Тутанхамон скончался очень молодым.
— Весьма затейливо построенное рассуждение, — заметил Вильмовский, а Новицкий давно уже гладил свою закругленную на конце бородку и усмехался про себя.
— А сколько их было, этих фигур? — допытывалась Салли.
— На подносе должно было быть четыре, но лорд получил его лишь с тремя: золотая представляла молодого владыку как солдата, алебастровая — пастухом, а деревянная — богом Озирисом… У меня есть их фотографии, потом разглядите как следует.
— Значит, одной фигурки не достает… Почему?
— Именно! Кто, когда и для чего оторвал ее от подноса?
— На этот вопрос следует найти ответ. Может, нам улыбнется счастье? Все указывает на то, что поднос был найден в гробнице Тутанхамона, а именно в Долине царей. Мой лорд допускает, что преступники вскрыли гробницу.
— Которой, по мнению других, вообще не существует…
— И это мы должны установить, — закончил свое повествование Смуга.
Наступило молчание.
— Это может быть поединок двух великих фараонов, — как бы сама себе проговорила Салли.
— Что ты сказала? — спросил ближе всех сидящий к ней Новицкий. Салли повторила свои слова.
— Не надо так шутить, синичка, — укорил ее суеверный капитан.
— Это не шутка, — возразила решительная Салли. — Может быть, это будет встреча настоящего короля приключений с фараоном из Долины царей!

V
Важные беседы
Появление Смуги с новой загадкой внесло в существование друзей большое оживление, но не изменило основного ритма их жизни. Уехать из Каира, не приняв определенного плана действий, они не могли. А решить что-либо было невозможно, пока здесь, на месте, они бы не узнали что-то такое, что позволило бы сделать этот план осуществимым. С виду они по-прежнему вроде бы беспечно бродили по улицам Каира, посещали все те места, где полагалось быть туристам. Однако некоторые прогулки имели теперь иную цель.
На первую такую прогулку выбрались Вильмовские и Смуга. Одетые в безупречные европейские костюмы, они ехали на двуконном извозчике вдоль Нила. Смуга, знающий по-арабски несколько слов, давал указания вознице. Они как раз подъезжали к мосту Аль-Тахир.
— Яминак, — сказал Смуга, касаясь тросточкой плеча извозчика.
Видимо, дорога была ему хорошо знакома.
— Шималак! Направо! — велел он и вскоре приказал остановиться.
Средневековой колотушкой они постучали в большую дверь. Отворил темнокожий, одетый в белое, слуга. Названные Смугой имена он принял спокойно.
— Господа ожидают, — произнес он. — Прошу сюда.
Он ввел их в большой, просторный салон и указал на мягкие кресла.
— Прошу подождать, — сказал слуга и вышел.
Вильмовские с любопытством оглядывали изысканно убранную комнату. Их внимание привлекла тяжелая английская мебель и прелестный мраморный камин. Над ним и окнами, закрытыми подобранными в тон шторами, тянулся узорчатый карниз. На полу был расстелен тоже соответствующий общему стилю пушистый ковер.
— Внутри английское консульство весьма напоминает мне дворец махараджи Альвару, — шепотом заметил Томек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95