Согласно
нашей терминологии это значит, что он разумел под словом субъект всю
духовно-телесную индивидуальность, и самую работу его мы бы назвали
исследованием "Об отнесении чувственных впечатлений к телесным и внетелесным
раздражениям". Зрительные раздражения были следующего характера: в темной
комнате на стене против испытуемого субъекта в расстоянии 11?2 метров от
него появлялся на короткое время (от 1 до 20 секунд) световой квадрат (пучок
световых лучей, пропущенный сквозь диафрагму); в различных опытах менялись
только интенсивность и продолжительность освещения, а место, форма и цвет
светового пятна оставались неизменными: испытуемые субъекты не знали этого,
а потому могли ожидать и в самом деле ожидали всех перечисленных пяти родов
перемен. Оказалось, что испытуемые субъекты руководились, между прочим,
следующими мотивами при "объективировании" и "субъективировании" зрительного
впечатления:
Мотивы
объективирования:
субъективирования:
1. Качество (серый цвет) и т.п.
1. a) Субъективные впечатления кажутся более прозрачными, сетчатыми или
туманными
b) Большая неопределенность цвета и т.п.
3. a) Большая продолжительность.
b) Меньшая продолжительность.
c) Большая неизменность и т.п.
3. a)Большая продолжительность.
c) Большая изменчивость и т.п.
6. Последовательный зрительный след и т.п.
6.Отсутствие последовательных зрительных следов и т.п.
7. a) Исчезновение при закрывании глаз.
b) Неподвижность при движении глаз.
7. a) Сохранение при закрывании глаз.
b) Движение вместе с движениями глаз.
c ) Исчезновение вследствие мигания63.
Некоторые из этих мотивов имели чисто индивидуальное значение (напр.,
последовательные зрительные следы), ни один не оказался всеобщим, т.е. ни
один из этих критериев не был применяем всеми испытуемыми субъектами; ни
один из них не был вполне надежным; некоторые признаки (напр., большая или
меньшая продолжительность впечатления) для одних были мотивом
субъективирования, для других мотивом объективирования.
Стоит только присмотреться к этим мотивам, чтобы признать, что не на
таких случайных, производных признаках основывается отграничение центральной
части индивидуального сознания от остального мира. Тот, кто пользуется этими
признаками, опирается на них лишь для того, чтобы некоторые из переживаний
присоединить к уже существующему, возникшему иным путем представлению
субъекта и транссубъективного мира. С этим должен согласиться и Кюльпе. Он
говорит, что такие мотивы, как закрывание и открывание глаз, вскрывают
внутреннюю природу процесса объективирования и субъективирования: "при
употреблении таких критериев объективирование и субъективирование есть не
что иное, как установление зависимости от объекта или субъекта"64. Значит,
прибавим мы, такое "субъективирование" есть присоединение к субъекту чего-то
сравнительно далекого от него, так что, пожалуй, отсюда получается не
расширение, как думает Кюльпе, с помощью научной рефлексии первоначального
"наивного и узкого понятия субъективности"65, а искажение первичных основ
этого понятия, которое и до сих пор еще не очищено от посторонних
ингредиентов66.
Кюльпе настолько внимательно относится ко всем сферам опыта, что не
упускает из виду это первичное понятие субъекта, хотя и называет его "наивно
узким"; он говорит: "субъективирование первоначально ограничивается
положительными деятельностями я, всеми теми процессами, в которых я активно
участвует и обладает сознанием своей самопроизвольности, т.е. областью
сложных процессов чувства и воли. Аффекты и стремления, настроения и
страсти, намерения и решения, акты выбора и действия принадлежат к
естественному составу субъективированных явлений. Наоборот, чувственные
впечатления и продукты воображения, в появлении которых особь чувствует себя
неповинною, возникновение и развитие которых совершается без ее содействия,
кажутся первоначально навязанными извне, объективными"67. С этим описанием
первоначального разграничения сферы субъекта мы вполне согласны, хотя и оно
грешит тем, что чересчур усложняет критерий субъективности и
транссубъективности. В сочинении: "Основные учения - психологии с точки
зрения волюнтаризма" мы старались показать, что всякое "мое" переживание
действительно есть "мой" акт, совершающийся на основании "моих" стремлений,
а все "данное мне" совершается помимо моей активности, однако различение я
от не-я совершается вовсе не на основании оценки этих отношений, этих связей
между явлениями, оно опирается на гораздо более простой специфический
критерий, на непосредственное переживание субъективности и
транссубъективности.
V. Aeaaiua oa?aeoa?iua iniaaiiinoe eiooeoeaecia
Философское направление, обосновываемое нами, можно назвать мистическим.
Это название оправдывается прежде всего следующим соображением. Философский
мистицизм, имевший до сих пор обыкновенно религиозную окраску, всегда
характеризуется учением о том, что Бог и человеческое сознание не отделены
друг от друга непроходимою пропастью, что возможны по крайней мере минуты
полного слияния человеческого существа с Богом, минуты экстаза, когда
человек чувствует и переживает Бога так же непосредственно, как свое я. Наша
теория знания заключает в себе родственную этому учению мысль, именно
утверждение, что мир не-я (весь мир не-я, включая и Бога, если Он есть)
познается так же непосредственно, как мир я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134