Кулау, обращаясь к товарищам по несчастью, скрывающимся вместе с ним в го
рах Кауаи, говорит: «Оттого что мы больны, у нас отнимают свободу. Мы слуша
лись закона. Мы никого не обижали. А нас хотят запереть в тюрьму. Молокаи
Ц тюрьма. Вы это знаете. Вот Ниули, его сестру семь лет как услали на Молок
аи. С тех пор он ее не видел. И не увидит. Она останется на Молокаи до самой с
мерти. Она не хотела туда ехать. Ниули тоже этого не хотел. Это была воля бе
лых людей, которые правят нашей страной. А кто они, эти белые люди? Мы это зн
аем. Нам рассказывали о них отцы и деды. Они пришли смирные, как ягнята, с ла
сковыми словами. Оно и понятно: ведь нас было много, мы были сильны, и все ос
трова принадлежали нам. Да, они пришли с ласковыми словами. Они разговари
вали с нами по-разному. Одни просили разрешить им, милостиво разрешить им
проповедовать нам слово божье. Другие просили разрешить им, милостиво ра
зрешить им торговать с нами. Но это было только начало. А теперь они все за
брали себе Ц все острова, всю землю, весь скот. Слуги господа бога и слуги
господа рома действовали заодно и стали большими начальниками. Они живу
т, как цари, в домах о многих комнатах, и у них толпы слуг. У них ничего не был
о, а теперь они завладели всем. И если вы, или я, или другие канаки голодают,
они смеются и говорят: „А ты работай. На то и плантации“
Лондон Джек. Собрание сочин
ений. М., Т. 9, 1976, с. 162.
.
Так рассуждал герой рассказа Джека Лондона, встречавшийся с несчастным
и изгнанниками на полуострове прокаженных. Дж. Лондон так описывает обит
ателей Молокаи: «Их было тридцать человек, мужчин и женщин, тридцать отве
рженных, ибо на них лежала печать зверя... Когда-то они были людьми, но тепер
ь это были чудовища, изувеченные и обезображенные, словно их веками пыта
ли в аду, Ц страшная карикатура на человека. Пальцы Ц у кого они еще сохр
анились Ц напоминали когти гарпий; лица были как неудавшиеся, забракова
нные слепки, которые какой-то сумасшедший бог, играя, разбил и расплющил в
машине жизни. Кое у кого этот сумасшедший бог попросту стер половину лиц
а, а у одной женщины жгучие слезы текли из черных впадин, в которых когда-т
о были глаза. Некоторые мучились и громко стонали от боли. Другие кашляли,
и кашель их походил на треск рвущейся материи. Двое были идиотами, похожи
ми на огромных обезьян, созданных так неудачно, что по сравнению с ними об
езьяна показалась бы ангелом. Они гримасничали и бормотали что-то, освещ
енные луной, в венках из тяжелых золотистых цветов. Один из них, у которого
раздувшееся ухо свисало до плеча, сорвал яркий, оранжево-алый цветок и ук
расил им свое страшное ухо, колыхавшееся при каждом его движении»
Лондон Джек. Собра
ние сочинений. М., Т. 9, 1976, с. 163.
.
И все же эти страшилища, или, как называет их Лондон, «монстры», люди, почти
утратившие человеческий облик, может быть, лучше, чем кто-либо другой в то
время, понимали не только причины своего собственного «личного» несчас
тья, но и причины, по которым в конце концов было уничтожено все гавайское
государство.
Кулау вопрошает: «Братья, не удивительно ли? Нашей была эта земля, а теперь
она не наша. Что дали нам за нашу землю эти слуги господа бога и господа ро
ма? Получил ли кто из вас за нее хоть доллар, хоть один доллар? А они стали хо
зяевами... Теперь, когда нас поразила болезнь, они отнимают у нас свободу»
Лондон Джек. С
обрание сочинений. М., Т. 9, 1976, с. 164.
.
И прокаженные, потерявшие человеческий облик, боролись за нее не только
в горах Кауаи, но и на всех других островах Гавайев, сражались с оружием в
руках против тех, кто высылал их на полуостров.
В истории островов Карибского моря известны маруны Ц негры, бежавшие от
порабощения в глубь островов. Такими же марунами были и эти прокаженные.
Чтобы не лишиться свободы и избежать смерти, неизбежно подстерегавшей и
х в Калаупапе, несчастные с оружием в руках уходили в горы, ибо даже те, кто
был поражен лепрой и утратил всякую надежду на выздоровление, мечтали со
хранить свободу до конца своего земного существования.
Кулау, историю которого так ярко и трогательно описал Джек Лондон, был од
ним из десятков гавайских «прокаженных партизан» (пожалуй, по-другому и
х и не назовешь) Ц мужчин, женщин и даже детей, которые восставали против
изгонявших их в ненавистный лепрозорий.
Философию, смысл этой особенной вооруженной борьбы объясняет в рассказ
е Лондона гаваец Капалеи, бывший когда-то важной фигурой гавайского кор
олевства Ц судьей гавайского государственного суда. Но и его настигла п
роказа, и он, по выражению Кулау, стал «затравленной крысой». Когда-то выс
окий представитель своей страны, теперь он Ц «человек вне закона, превр
атившийся в нечто столь страшное, что он был теперь и ниже закона и выше ег
о» Лондон Дже
к. Собрание сочинений. М., Т. 9, 1976, с. 165.
. Капалеи, «идейный вдохновитель» партизанской борьбы кауаийских
прокаженных, говорит: «Мы не затеваем раздоров. Мы просим, чтобы нас остав
или в покое. Но если они не оставляют нас в покое, Ц значит, они и затевают
раздоры и пусть понесут за это наказание. Вы видите, у меня нет пальцев. Но
вот от этого большого пальца еще сохранился сустав, и я могу нажать им на с
пуск так же крепко, как в былые дни. Мы любим Кауаи. Так давайте жить здесь и
ли умрем здесь, но не пойдем в тюрьму на Молокаи. Болезнь эта не наша. На нас
нет греха. Слуги господа бога и господа рома привезли сюда болезнь вмест
е с китайскими кули, которые работают на украденной у нас земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75