И тогда Ц уже в который раз! Ц раздались предост
ерегающие голоса белых гонолулских расистов: а что будет, если на выбора
х в американский конгресс победят не белые, а цветные? Так оно и случилось
, но не рухнули Гавайи и не рухнул мир, ибо мир зиждется не на цвете кожи, а н
а взаимопонимании и взаимном уважении. На том, что гавайцы называли, назы
вают и будут называть алоха. На том, что будет называться словом алоха в да
леком будущем, когда на этих прекрасных островах, быть может, будут жить т
олько люди нового типа Ц «люди с золотой кожей». Ибо полинезийцы, у котор
ых я побывал на Гавайях четырежды, крепки, словно корень древа жизни, раст
ущего на островах. Еще до того, как появился Бингхем и прочие носители чис
то расистских взглядов, полинезийцы верили в некий естественный интерн
ационализм. Они понимали, что нет на «земле людей» ничего более важного, ч
ем сам человек.
Человечность выше нации Ц какая мудрая мысль! Как она актуальна после с
тольких войн, выдержанных человечеством в этом столетии. Как прозорлива
после стольких Освенцимов, Майданеков, Терезинов. Она звучит как открове
ние, несмотря на ненависть и непонимание, которые столько раз захлестыва
ли мир, и вместе с тем она такая простая и общедоступная. Человечность выш
е нации Ц эта гавайская пословица должна стать официальным лозунгом ОО
Н, эти слова должны быть написаны в зале заседаний Генеральной Ассамблеи
. Она должна плыть над миром, словно аура мудрости, словно важнейший призы
в гавайцев, обращенный к человечеству.
Полинезийцы, исповедующие алоха, пришли к этой правде задолго до того, ка
к, на их землю ступил первый чужеземец. А ведь их завоеватели сомневались
в том, человеческие ли они создания! Они, сказавшие миру заветные слова, по
лные интернационализма: «Человечность выше нации». Слова, к которым я пр
исоединяюсь всем своим сердцем.

ОКЕАНИЯ, «ИЗМЕНЕННАЯ ДО ОСНО
ВАНИЯ».
ПРОЩАНИЕ С ГАВАЙЯМИ


(Вместо заключения)

В четвертый раз посетив Гавайи, которые считаются самыми красивыми остр
овами на нашей планете, я закончил свое путешествие по этой части мира, ко
торая традиционно выносится на самую последнюю страничку географическ
их атласов. Действительно, Гавайи, Полинезия, вся Океания до недавнего вр
емени считались чуть ли не концом света, самым его отдаленным, забытым, а ч
асто и самым отсталым уголком. Гавайи, эта прекрасная земля, на которой я с
ейчас нахожусь, архипелаг, воспеваемый поэтами, постепенно вышли из рамо
к легенды о «потерянном мире Южных морей». Но столь же распространена и д
ругая легенда, которая все еще не утратила своего значения, Ц легенда о «
последнем рае», легенда сладостная и волнующая. На ней я подробно остана
вливался еще в первой части своего повествования о Полинезии, в книге, ко
торую я так и назвал Ц «Последний рай». Находясь сейчас здесь, на Гавайях
, я, наверное, должен добавить, что благодаря своему быстрому этническому,
экономическому и социальному развитию за последние сто лет этот архипе
лаг изменился и меняется быстрее, чем все другие острова Океании.
Прекрасные романтические Гавайи, гавайский народ Ц это тоже наш мир, и г
авайская земля, его родина, неотделима от этого мира, как ребенок от матер
и. Меняется мир Ц меняются Гавайи, и меняются быстро. Если перефразирова
ть знаменитого пражского журналиста Эгона Эрвина Киша, на этом архипела
ге я нашел Океанию «измененной до основания». Гавайи показались мне, пож
алуй, наиболее развитыми в экономическом отношении, но утратившими, мног
ое из того, что, к счастью, удалось сохранить другим островам Океании. В от
личие от большинства многочисленных островов и архипелагов Южных море
й, за исключением Новой Зеландии и частично островов Фиджи, сегодняшние
Гавайи утратили свой чисто океанийский характер. Но мне кажется, что Пол
инезия, как таковая, продолжает жить на островах, переплавляясь в новую, ф
ормирующуюся культуру. Так живет древняя Мексика, ее майя и ацтеки, в совр
еменных жителях Америки, в их культуре. В самом деле, совершив за последни
е десять лет не одно путешествие по всем частям Океании, я могу утверждат
ь, что всюду на островах я встречал почти исключительно коренных обитате
лей Южных морей Ц микронезийцев, меланезийцев и полинезийцев. Этим Океа
ния отличается, скажем, от Америки, где индейцы в целом ряде стран составл
яют меньшинство их населения. И всюду среди своих друзей на островах Южн
ых морей я встречался с идеалами свободы. Сегодня, в конце семидесятых Ц
начале восьмидесятых годов, исчезают последние колонии нашей планеты. Е
сли 1960 год стал «годом Африки», то я верю, что пройдет время и наступит вели
кий «год Океании».
Работая как этнограф, я побывал практически на всех архипелагах этой наи
более отдаленной от европейцев части света. Сейчас, заканчивая свое путе
шествие по Океании, я оглядываюсь на пройденный мною путь и с радостью ви
жу, что большинство островов, где я побывал, находится в самом «трудном» в
озрасте их жизни Ц на этапе решительной борьбы населяющих их народов за
независимость. За десять лет, которые прошли со времени написания перво
й из четырех книг цикла, многие острова уже вошли в семью свободных народ
ов. Жители Папуа Ц Новой Гвинеи, Вануату (Новых Гебридов), Фиджи, Соломоно
вых островов, Западного Самоа и некоторых других островов Океании добил
ись создания независимых национальных государств. Если во время моего п
ервого путешествия по Океании я побывал лишь в одной независимой тихоок
еанской стране Ц королевстве Тонга, то сейчас мой паспорт заполнили печ
ати государств, которых десять лет назад просто не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75