— Это моя шестнадцатая жизнь. Джо ждет меня.
— Для чего вы затеяли все это? — повторил Стигмат.
Рука, похожая на кривую палку из красного дерева, поднялась, и палец-веточка указал в грудь Тима.
— Ты — посланец богов?
— Чепуха, — сказал Тим.
Раздался быстро нарастающий звук, с неба на них спикировало какое-то исходящее паром тело и грохнулось о землю. Серые клубы, шипя и булькая, разошлись во все стороны, показав дону Ипомею в мокрой юбке.
— Афф! — выдохнула она. — Аж до Гвинейского залива летала. Вода страсть какая холодная.
— Остыла? — Тимерлен вновь наклонился над стариком.
— Чего хотят боги? — спросил хриплый голос. — Мой большой ангел ...
— Ваши боги — это ваши проблемы, — брюзгливо перебил Стигмат. — Никому нет дела до них. Вы собирались переместить в зомби тот архетип, который привезет сюда Бокор? — Стигмат махнул рукой в сторону дромоса. — Так, да? Говори! Это все работа Триждывеличайшего, точно. Он как-то смог сконденсировать из бессознательного свой старый архетип, чтобы физически синхронизироваться с ним и стать богом. А вы решили перехватить его до синхронизации, чтобы подчинить. Где? Где Триждывеличайший может синхронизироваться?
— Чад, — ответил шаман.
Тим был уверен, что место синхронизации находится где-то неподалеку. Но Чад... Деревню йоруба и озеро разделяло большое расстояние, а в распоряжении Стигмата теперь не было транспортного фрактала Срединного Домена.
Остановившись на краю деревни, он устало привалился плечом к стволу дерева. Помпа-Жира повисла рядом, искательно заглядывая Тимерлену в лицо.
— Ты пролетела за мной сквозь фрактал? — спросил он. Ипомея кивнула.
— А там, в доме — это ты пустила луч из окна, когда я по лестнице поднимался? Ладно, но как ты смогла переместиться так далеко от своего леса?
— В тебе есть какая-то сила, Тимчик. Она меня поддерживает.
Стигмат нахмурился.
— Неправда, нет во мне никаких сил. Я же не-стихийный. Ладно, давай прикинем, а то слишком запутанно... — Тим быстро пошел прочь от деревни, и дона полетела следом. — Триждывеличайший сгустил архетип. Скорее всего — через местную Сеть вычислил все его имена. Где могут храниться эти имена? На винчестере или флэшке, больше негде. Дальше Триждывеличайший ‘умер’ то есть умерло тело в голограмме, а сам он вошел в Сеть. Какие-то его помощники должны были доставить носитель имен в Африку, к озеру Чад, туда же каким-то способом должно было прибыть сознание Триждывеличайшего. Он бы синхронизировался с архетипом, обретя его мощь, вновь создал бы для себя материальное тело и стал править. Местные уверовали бы в него, экспериментальный домен превратился в Гермеса-2. Но Вуду решили перехватить носитель, то есть этот винчестер, поместить архетип в тело зомби — тогда, если бы Олодумаре синхронизировался, они смогли бы им управлять. Гермесом, в смысле. Хорошо, а Каббала? Они чем заняты? Еще вчера в местной Сети что-то происходило... Гм, Чад. В какую сторону отсюда надо идти, чтобы попасть к Чаду?
— А кто это? — спросила Ипомея.
Тим покосился на нее.
— Так... Ладно, надо вернуться. Если сейчас в деревне появится этот Бокор, то...
— Кто такой Бокор? — спросила она.
— Вообще-то, так на Гаити называют шаманов. Не всех, а... Короче, поскольку я не знаю, как его звать — для меня он Бокор. С большой буквы. Глупая ты, Ипомея.
— Зато красивая, — отрезала Помпа-Жира.
Стигмат остановился, разглядывая дерево, мимо которого уже проходил, когда направлялся к деревне. Сейба, от корней до вершины оплетенная лианами, с двухъярусной галереей, приткнувшимся у ствола домиком из веток и веревочной лестницей...
— Abrindy a minia eijiry! — выкрикнула вдруг Ипомея, и когда Тим удивленно повернулся к ней, пояснила: — Это я призываю одного... мужчину. Сейчас сам увидишь. Он нам поможет.
Сверху донесся шум. Крона задрожала, зашелестела листва. Раздался приглушенный женский визг, домик содрогнулся и кто-то выскочил наружу.
Тим разглядел здоровенного широкоплечего детину, который, зажав под мышкой что-то громоздкое, пронесся по галерее. За ним выпорхнуло несколько голых Помпа-Жир — они тянули вслед руки и причитали.
— Прочь! — взревел мужчина. — Надоели, ненасытные стервы!
Он слетел по веревочной лестнице, перехватил обеими руками огромный двусторонний топор и шагнул к гостям. Помпы-Жиры выкрикивали вслед оскорбления и размахивали кулачками.
— Шанго... — прошептала Ипомея.
Детина погрозил Помпа-Жирам топором, и те испуганно порхнули обратно в домик. Он повернулся к гостям. Ростом на две головы выше Тимерлена, хозяин Сейбы обладал фигурой, которая заставила бы Аполлона съесть от зависти свою лиру. Белоснежные волосы и ярко-красная узкая набедренная повязка. Сбоку на ней висел кувшин. Ипомея уставилась на то, что виднелось под повязкой, и тихо щелкнула языком. Хотя Стигмата раздражала ее навязчивая озабоченность, он ощутил легкий укол ревности.
— Што надо? — спросил Шанго. Почесав грудь, он отцепил от повязки кувшин, открыл и стал пить из горлышка. Голос у здоровяка был отрывистый и грубый.
— Это вино? — спросила Ипомея заискивающе. — Господин, а можно мне?
— Пальмовое! — Шанго, окинув Помпу-Жиром взглядом, посмотрел на Тимерлена. — Твоя телка? Лады, держи. — Он швырнул доне кувшин.
Только сейчас Стигмат заметил, что в левой руке его спутница сжимает тот крошечный глиняный пузырек, который был у старика-шамана. Схватив кувшин, Ипомея высыпала в него все содержимое пузырька.
— Ты что делаешь! — заорал на нее Тим. — ‘Снежок’ с вином, сдурела совсем?
На всякий случай отлетев подальше, она приникла к кувшину.
— Там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86