Убитые, раненые, искалеченные и горы трупов. С трудом верилось в благословение Папы на столь кровавую резню. Войско саксов было полностью разбито, но и армия Вильгельма понесла ощутимые потери. Раненые верили, что священники могут сотворить чудо, надеялись, что они вопреки всему вытащат из лап смерти тех, кого уже невозможно спасти.– Я должен идти к тем, кому я нужен. – Отец Бернар поднялся с колен. – Этот человек мертв.– Он дышит, и я не теряю надежды, что его можно спасти.– Я и так потратил слишком много времени на этого сарацина, а меня ждут правоверные христиане.Гейдж Дюмонт, встав перед отцом Бернаром во весь рост, заступил ему дорогу.– Потратил? Этот язычник лучше всех христиан, которых я знаю.– Не богохульствуй! Да простит Господь такие… – Отец Бернар отступил, встретившись взглядом с горящими ярко-голубыми глазами Дюмонта. На его перекошенном от гнева лице появилось неистовое, дьявольское выражение. Рука отца Бернара потянулась к груди сотворить крестное знамение, но замерла в воздухе. Хотя Гейдж Дюмонт и сражался сегодня с невиданной храбростью, словно легендарный герой-исполин, но все равно он оставался лишь простым смертным, а не исчадием ада.– Грешно так говорить, – только и нашелся сказать отец Бернар.– Грех оставлять человека умирать, когда он может выжить. – Гейдж выхватил из ножен меч и наставил его на священника. – Ты не отойдешь от него ни на шаг. Спаси его!– Что ты хочешь от меня? Даже под угрозой смерти я буду повторять тебе снова и снова, что не сумею вылечить этого сарацина. Он безнадежен.– Я знаю, кто может вылечить его. Гейдж взглянул на небольшую группу пленных, стоявших неподалеку под охраной стражников.– Кто сказал?– Я, лорд Ричард Редфернский. – Высокий белокурый мужчина не спеша выступил вперед, но тут же был остановлен стражником. Он продолжал говорить через плечо солдата:– Ты хочешь, чтобы этот человек остался жив? Освободи меня, и его вылечат.– Он лжет. Никто не сможет спасти язычника, – раздался голос отца Бернара.Не обращая внимания на его слова, Гейдж испытующе разглядывал правильные черты лица красивого сакса.– Так ты говоришь, что сможешь вылечить его?– Не я. Моя жена дважды была при смерти и, если бы не знахарка из моей прислуги, ей бы не выжить.– Предатель! – вырвалось у пожилого пленника. – Я послал эту женщину к своей дочери, а не для лечения норманнов. По мне, лучше смерть, чем помощь врагу.– Ну и глупец ты, милорд Келлз, – огрызнулся Ричард. – Король Гарольд погиб, мы разбиты. Может, тебе и по вкусу рабство, а мне нет. Нам не подняться вновь без умения торговаться. – Он снова обратился к Гейджу:– Твоего человека еще можно спасти. Освободи меня и позволь привести лекаря. Эта женщина – рабыня, и я подарю ее тебе.– Не успеешь, – позлорадствовал отец Бернар: его раздражала уверенность сакса.– Мои владения к северу отсюда менее чем в часе езды, – неторопливо продолжал пленный. – Через два часа она будет у раненого.Гейдж напряженно всматривался в лицо Ричарда.– А что ты хочешь взамен за знахарку? – Уж он-то знал, что за все надо платить.– Просто свободу, – не задумываясь ответил Ричард, – и… – он помолчал, – возможность служить тебе. После минутного колебания Гейдж отрывисто бросил:– Свободу ты, может, и получишь, но всего несколько часов назад ты убивал моих солдат. Я не беру врагов на службу.Он повернулся к капитану Лефонту, отвечавшему за пленных.– Возьми этого человека, солдат и поезжай в Редферн. Привези сюда эту женщину.– Ты не пожалеешь, – продолжал Ричард, пока капитан развязывал его. – А там посмотрим, думаю, что я пригожусь тебе. – Он неторопливо растер затекшие от веревок руки.– Мне наплевать на твою нужность. Если Малик умрет, то берегись. Будешь жрать объедки с моего стола вместе с собаками. – Гейдж повернулся к солдату:– Поставь мою палатку. Мы разобьем лагерь здесь.Капитан Лефонт удивленно посмотрел на него.– Мне казалось, его милость решил не останавливаясь двигаться к Лондону.– Пусть Вильгельм идет без меня. Я присоединюсь к нему позже.Отец Бернар недоуменно покачал головой.– Из-за какого-то сарацина ты навлечешь на себя гнев его милости. Ничего хорошего из этого не выйдет. Его все равно не спасти.Гейдж отвернулся. Он не хотел, чтобы отец Бернар заметил его горе и испуг от сказанных им слов.– Он будет спасен. – Гейдж всматривался в безжизненное лицо Малика, пытаясь взглядом своих глубоких ярко-голубых глаз остановить смерть, маячившую в изголовье друга.– Ты нарушил… свое обещание. – Голос Малика прошелестел, подобно слабому ветерку, в полумраке походной палатки. – Ты обещал… варвары не убьют меня.– Тихо, не разговаривай. – Гейдж нежно отвел волосы со лба Малика. – Береги силы.– На смертном одре… должен высказаться до конца. – Малик не в состоянии был открыть глаза. – Но я не могу думать о… я… не готов.– Ты не умрешь. Я послал за лекарем.Малик с большим трудом открыл уже подернутые пленкой небытия глаза.– Слишком… поздно. Чувствую смерть. Жаль…Гейдж взял его ладони в свои и крепко сжал.– Успокойся. Ты не умрешь. Разве я когда-нибудь нарушал свое слово?Малик поймал взгляд Гейджа и с трудом раздвинул спекшиеся губы в тщетной попытке улыбнуться.– Нет, мой друг, никогда…– Тогда помоги мне. Малик закрыл глаза.– Я постараюсь. Самое интересное… узнать… сдержишь ли ты слово на этот раз. – Он закашлялся, и в горле у него что-то забулькало. – Мы победили?– Да. Король Гарольд мертв, одни его бароны убиты, другие взяты в плен. Мы держим Англию в кулаке. – И Гейдж выразительно сжал пальцы.– Я знал… Они никогда, – Малик говорил медленно, с трудом, – не смогли бы дать отпор моему славному мечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99