Сара покраснела, присела в глубоком реверансе и заторопилась обратно к гостям. Ей предстояло временно остаться в доме на Кавендиш-сквер в качестве компаньонки Линдсей, а Эмму графиня Баллард уступила новоиспеченной виконтессе Хаксли в качестве горничной.
Эдвард повел Линдсей наверх. Девушке еще не приходилось видеть, чтобы он, обычно столь стремительней, двигался так медленно, однако она скоро сообразила, что он специально приспосабливается к ее медленному шагу. Идти быстро в пышном платье было совершенно невозможно.
Бедняжке казалось, что она сейчас задохнется. От волнения она едва понимала, куда ее ведут. Мимо изумительных картин с изображением охоты… вдоль чудесной коллекции ценнейших миниатюр с изображениями кораблей… Все выше и выше. Лестницу покрывал мягкий ворсистый турецкий ковер; деревянные перила, как следует навощенные в честь торжественного события, матово поблескивали. Всюду чувствовалось незримое присутствие вышколенных слуг, которые умудрялись выполнять все требования, не попадаясь господам на глаза.
— Как ты? — Эдвард испытующе поглядел на девушку. Почему-то теперь, когда они наконец остались одни, лицо его сделалось совершенно бесстрастным и не отражало ровным счетом никаких эмоций.
Сердце Линдсей забилось сильнее.
— Да, Эдвард, все хорошо. Немного устала, вот и все. Впрочем, она тут же испуганно прикусила нижнюю губу.
Наверное, новобрачной не следует жаловаться на усталость!
— Да, тебе сегодня, должно быть, пришлось нелегко. Столько переживаний… — тусклым голосом отозвался виконт. — Надеюсь, ты одобришь то, что я для тебя тут устроил.
Проведя свою спутницу по длинному коридору второго этажа, он остановился у высокой двустворчатой двери. Сердце Линдсей стучало все громче. Он привел ее в свои комнаты! Легонько обняв девушку за плечи, виконт притянул ее к себе.
— Твоя спальня здесь, — и широко распахнул дверь. Но не ту, широкую и двустворчатую, а другую, рядом с ней, ведущую в соседнюю комнату. Пропустив девушку вперед, Эдвард внимательно поглядел на нее. — Ну, что скажешь? Я специально советовался со специалистом по части интерьера, и он заверил меня, что это должно подойти.
Должно подойти? Это слишком слабо сказано! Они стояли у входа в роскошную спальню, отделанную, как показалось Линдсей на первый взгляд, исключительно в темно-синей с серебром цветовой гамме. Свисавшие с трех узких окон синие бархатные шторы, перехваченные серебряным шнуром, не до конца закрывали более тонкие занавески из полупрозрачного шелка. Темно-синий ковер покрывал пол. Синий с серебром полог свешивался с высоких столбиков балдахина над кроватью. Таким же синим бархатом, как на шторах, были застелены диванчик и несколько кресел. Перед одним из окон стоял трельяж. Ахнув от восторга, Линдсей поднесла руку к горлу. На трюмо хозяйку ждал великолепный набор расчесок с серебряными ручками и множество всевозможных хрустальных флакончиков.
— Тебе нравится? — Линдсей еще не приходилось слышать, чтобы голос Эдварда звучал так неуверенно. — Если нет, только скажи, мы все тут поменяем. Мне хотелось сделать тебе сюрприз.
— Тебе это удалось. Нет, Эдвард, пожалуйста, не надо ничего менять. Все замечательно, лучше некуда. Я так тебе благодарна.
— Это я благодарен, — мрачно отозвался виконт. — Ведь это я выбрал синий цвет.
Линдсей удивленно подняла брови.
— Ты?
— Ну да. Ведь на тебе было синее платье в тот день, когда ты была Сариной горничной, Бертой.
От слабой улыбки на его щеках появились маленькие ямочки.
Линдсей с трудом сглотнула, как зачарованная глядя ему в лицо. Она любила его. Внутри у нее все трепетало, словно она падала в какую-то неведомую бездну.
— Какой же глупой девчонкой, наверное, я тебе показалась.
— Нет, не глупой. Прекрасной и желанной. — Эдвард погладил ее пальцем по щеке. — Ты и сейчас кажешься мне такой. Нет, еще прекраснее и желаннее.
Она закрыла глаза.
— Рядом есть еще небольшая гостиная. — Эдвард шагнул в сторону, отняв руку от ее щеки. У Линдсей болезненно заныло сердце. Виконт тем временем открыл дверь в гостиную, тоже всю в синих тонах, только там ткани были расшиты серебряными цветами. На низких золоченых столиках стояли со вкусом подобранные фарфоровые статуэтки, стеклянные фигурки, хрусталь и прочие безделушки.
Линдсей восторженно рассматривала все это великолепие, перепархивая от столика к столику.
— Как красиво…
В камине, выложенном изразцовыми плитками, жарко полыхал огонь.
— Рад, что ты одобряешь.
Скрестив руки на груди, Эдвард внимательно следил за ней.
— Все — само совершенство.
Взгляд Эдварда не дрогнул. Казалось, он проникал в глубину души девушки.
Смутившись, Линдсей отвернулась и снова принялась бродить среди драгоценных безделушек, которые кто-то старательно подобрал, чтобы порадовать будущую хозяйку этой комнаты.
Почему он застыл на месте? Почему ничего не скажет? Интересно, он собирается снова обнять ее… поцеловать? Ей так этого хотелось… Ее снова захлестнула горячая волна.
— А эта дверь ведет в мою спальню.
Проследив за направлением его взгляда, Линдсей обнаружила в дальней стене еще одну дверь. Значит, эта гостиная разделяла их спальни. Так вот как, оказывается, женатые пары умудряются проводить ночи вместе… Девушка нахмурилась.
— Тебя что-то волнует?
Покачав головой, Линдсей вернулась к себе в спальню. Хотя, надо признать, она и впрямь была взволнована. Разве мужу с женой не стоит спать в одной спальне?
— Тебе не холодно?
— Нет-нет, что ты.
В спальне тоже затопили камин, но на самом деле даже здесь Линдсей было довольно прохладно в своем тонком атласном платьице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117