— По телефону вы упомянули о своем брате.— Да. Я очень боюсь за Илая.— В каком отношении?— М-м-м... не знаю даже, как сказать, — почти виновато признался он. — Боюсь, брат скоро навлечет на себя ужасную беду.— Какую и когда?— Через пару дней.— Что это за беда?— Он начнет совершать преступления.— То есть? Выйдет на улицу и станет нападать на людей?Эдвард пожал плечами:— Может быть, еще хуже. Не знаю.— Хуже? Речь идет о маньяке-убийце?— Уверяю вас, он почти все время вполне приличный человек. У него свое дело здесь, в городе, но в определенные моменты он... э-э-э... по-моему, теряет голову.— И по-вашему, такой момент скоро наступит. Поэтому вы не могли ждать до понедельника?— Именно. — Эдвард обхватил чашку ладонями, словно хотел их согреть, хотя был не январь, а август. — Боюсь, он очень скоро наступит.— Почему вы так думаете?— Из-за луны.Джек откинулся на спинку стула. Ох, нет. Неужели он хочет сказать, будто его брат — оборотень? Пожалуйста, только не это!— Почему? Близится полнолуние?— Как раз наоборот. Завтра новолуние.Новолуние... у Джека сердце екнуло, он перенесся назад на несколько месяцев, когда именно в новолуние надо было взять совершенно особую кровь из совершенно особой вены.Впрочем, тут вроде ничего похожего.— Он лунатик?— Не то чтоб такое случалось с ним в каждое новолуние, — пояснил Эдвард. — А в этот раз случится.— Откуда вы знаете?— Илай сам сказал.— Сказал, что завтра ночью собирается буйствовать...— Может быть, и сегодня. Или в ночь на вторник. Знаете, фаза новолуния длится несколько дней.— Зачем же он признался?— Просто, наверно... хотел, чтоб я знал.Джеку был известен ответ на следующий вопрос, но его обязательно надо было задать.— А я что могу сделать?— Понимаете, я ж не могу идти с таким делом в полицию. А сам слишком стар, не управлюсь. Надеюсь, вы за ним присмотрите.Этого он и боялся. Ангел-хранитель лунатика. Можно сказать, еще один лунатик.— Простите, Эд, я не работаю телохранителем.— Постойте. Вам и не придется работать телохранителем. Не надо охранять его от других. Надо защитить его от него самого. Всего три дня, дружище. Три дня!Джек покачал головой:— В том-то и дело. Невозможно потратить три дня, нянчась с сумасшедшим.— Да не целых три дня. По ночам после закрытия магазина...— Зачем я вообще вам нужен? Наймите профессионального охранника. Могу дать пару номеров.— Ох, нет. — Эдвард отчаянно замотал головой. — Он ни в коем случае не должен знать, что за ним наблюдают.— Проясним: я должен охранять вашего брата, а он не должен знать, что его охраняют?— Правильно. И что самое лучшее — вам, возможно, делать вообще ничего не придется. Может быть, он из дому не выйдет. Если выйдет, присмотрите, не позвольте причинить вред себе и другим.Джек вздохнул. Полный бред.— Умоляю! — воскликнул Эдвард, потянулся к заднему карману, вытащил толстый конверт стандартных размеров, открыл дрожащими руками, подтолкнул через стол. — Я их собрал буквально по центу. Берите все, только, пожалуйста...— Дело не в деньгах, — объяснил Джек, — а во времени. Я не могу всю ночь напролет следить за вашим братом...— И не надо! Скажем, с закрытия магазина до полуночи. По нескольку часов за три ночи обязательно можно выкроить...Глубокая, почти болезненная тревога Эдварда за брата тронула Джека. Три ночи... не навсегда же. Сейчас у него на повестке единственная проблема братьев Кентон, а сторожить их дом после вчерашнего вряд ли придется.— Ладно, — сдался он. — На три ночи. Надеюсь, сумею вам как-то помочь.Эдвард потянулся, схватил его за руки:— Благослови вас Бог, дружище, прекрасно! Замечательно!— Я сказал «надеюсь». Никаких гарантий.— Уверен, вы сделаете все возможное. Не подведете меня.Джек подтолкнул конверт обратно:— Давайте половину. Буду следить три ночи. Если ничего не случится и мне не придется вмешаться, мы квиты. Если ситуация осложнится — любым образом — заплатите вторую половину.— Справедливо, — согласился заказчик, положил конверт себе на колени и стал считать купюры. — Вообще говоря, очень даже справедливо.— Если он в случае осложнений не прислушается к разумным доводам, возможно, придется прибегнуть к насилию.— То есть?— Например, вырубить, с ног сбить как следует, чтоб не поднялся.Эдвард вздохнул:— Поступайте как знаете. Я вам доверяю.— Ладно. Теперь, когда мы условились, расскажите, где его искать, как он выглядит.Эд указал подбородком на лежавший на столе пакет:— Вот здесь все найдете.Открыв пакет, Джек достал из него лист бумаги и моментальную фотографию лысеющего мужчины с виду лет шестидесяти. Голова чуть повернута в сторону.— Вы с ним не очень похожи.— У нас матери разные.— Значит, фактически это ваш сводный брат?Эдвард пожал плечами, считая купюры.— Не имеется снимка получше?— К сожалению, нет. Илай не любит сниматься. Рассердился бы, если бы знал, что я его в тот раз щелкнул. Охотно рассказал бы побольше, да мы росли отдельно, поэтому я едва его знаю.— Тем не менее он пришел к вам с признанием, что вот-вот впадет в бешенство?— Да. Это самое необъяснимое, правда?— Не сказал бы, что самый необъяснимый поступок, но заслуженно записал бы в категорию странных.Он взглянул на листок, где было напечатано крупным шрифтом: «Илай Беллито».— Беллито? Фамилия не ирландская.— Кто сказал, что должна быть ирландская?— Никто, просто у вас ирландский акцент, а у брата фамилия итальянская.— По-вашему, если "о" стоит не с той стороны, Илай не может быть ирландцем? Верите ли, когда я мальчишкой рос в Дублине, в нашем квартале жил Шварц. Правда, как перед Богом. К вашему сведению, ирландский акцент у него был гораздо сильней моего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127