— Откуда же ты знаешь, что они из Серимы?— Кто же мог быть, если не они?— Да, правда, кто бы мог быть! — поспешно согласился он и, помолчав, добавил: — Послушай, Белый Ягуар, мы гостим у вас уже третий день. Нам пора покинуть ваше селение.— Вы не хотите больше для нас танцевать? Жаль.— Потанцевать мы можем, и даже охотно, но нам хотелось бы еще сегодня пополудни отплыть.— Отплыть? Разве вы прибыли сюда не пешком?Дабаро не дал обить себя с толку.— Да, правда, мы пришли пешком, но хотим купить у вас лодку за оставшиеся у нас товары. Разве они того не стоят?У них оставалось шесть топоров, четыре или пять ножей, несколько глиняных плошек с ядом урари и разная мелочь.— Ладно, Дабаро, я спрошу старейшин, согласятся ли они отдать лодку…Тут же я отправился к Манаури, и мы собрали совет. Когда я изложил вождям и присутствовавшим главам некоторых семей просьбу акавоев, первым взял слово Мабукули:— По моему мнению, хватит играть с ними в гостеприимство. Надо взять их в плен и держать в колодках как заложников, а товары отобрать. Если их шайка на нас нападет, всех заложников убить.— А если не их шайка на нас нападет, а мы на них, что более вероятно, как тогда поступить с пленными? — перебил его я.— Они наши заклятые враги, убить все равно!— Вряд ли с тобой можно согласиться! Эти восемь акавоев ничего дурного нам пока не сделали.— Но могут сделать! А у нас на восемь врагов станет меньше! — стоял на своем Мабукули, и большинство присутствующих, особенно воинов, склонялись к его позиции.Тогда заговорил Манаури:— Белый Ягуар хочет, чтобы мы поступили как племя благородных воинов, а не вероломных дикарей. Советы Белого Ягуара всегда оказывались мудрыми. Мы не станем брать торговцев в плен и отпустим их с миром. Но как быть с их просьбой? Дать им лодку?— Я бы не дал! — обиженно буркнул Мабукули. — Зачем помогать врагам в борьбе с нами?— Разве это помощь, если хорошее оружие — шесть топоров и пять ножей— перейдет из их рук в наши руки? Лодок для боя у нас и так останется достаточно.В этом вопросе почти все поддержали верховного вождя.— К тому же, — продолжал Манаури, — отдадим им самую плохую итаубу, у нас есть одна совсем дырявая.— А если они ее не возьмут?— Другой не дадим.— Если станут упираться, — вмешался я, — дадим другую. Все равно этой ночью будет решающий бой, я мы опять вернем себе итаубу.— О-ей! — на этот раз охотно согласились все.— Есть еще одно соображение, — продолжал я, — за то, чтобы выполнить их просьбу: акавои собираются покинуть нас сегодня пополудни. За ними скрытно последуют наши разведчики, и мы наверняка узнаем немало интересного…К концу нашей беседы с противоположной стороны озера донеслись крики: кто-то просил лодку, чтобы переправиться к нам. Это оказался сын рыбака Катави. Заведя нас, он, едва причалив к берегу, проворно выскочил из лодки и бросился к нам со всех ног. Судя по его лицу, по всему его поведению, у него были важные новости.— Я к тебе, Ягуар, — подбежал он, запыхавшись, — к тебе…— Говори! — не сдержал нетерпения Манаури.— К тебе, Белый Ягуар, приплыли паранакеди — англичане!..— Англичане?! Что ты болтаешь?! Какие англичане?!— На большом корабле.— Как наша шхуна?— О, еще больше, намного больше!— Рассказывай подробно!И сын Катави рассказал: вчера вечером с низовьев Ориноко приплыл двухмачтовый бриг и встал на якорь в устье Итамаки, потому что начался отлив и течение в реках усилилось. Матросы на лодке подплыли к берегу, а с ними три проводника из селения Каиива. Они отыскали Катави и объяснили ему, что это английский корабль, а его капитан плывет к Белому Ягуару. Катави отправился на палубу брига, чтобы провести его по Итамаке, а сын тем временем помчался в Кумаку предупредить нас о приближении англичан. Поскольку корабль снялся с якоря, по-видимому, с наступлением рассвета и началом морского прилива, ждать его можно было с минуты на минуту.— А ты точно знаешь, что они интересовались именно мной? — спросил я у сына Катави, едва веря собственным ушам.— Да, точно! Я не все понял из того, что они говорили, но они часто повторяли имя Белый Ягуар… и какое-то еще…— Может быть, Джон Бобер?— Да, да! Джон Бобер.Не подлежало сомнению, что эти англичане знали меня и плыли именно ко мне. Это известие., вполне понятно, крайне меня взволновало и даже встревожило. Что им понадобилось от меня, сто чертей, — искать меня в такой безлюдной глуши! Не грозит ли мне с их стороны опасность?События трехлетней давности в Вирджинии живо всплыли в моей памяти. Неужели вельможные лорды, проведав о моем спасении, вознамерились теперь зацапать меня в свои жестокие лапы? Я знал их злобность, но все-таки, поразмыслив, решил, что столь далеко идущая мстительность маловероятна, тем более что я давно уже не представлял для них никакой опасности. И оттого загадка становилась особенно мучительной: зачем английский бриг прибыл ко мне в эти богом забытые дебри?— Как тебе показалось, — спросил я сына Катави, — они наши друзья или враги?— Наверно, друзья, — ответил тот.— А сколько матросов на корабле?Он задумался, подсчитывая, потом неуверенно проговорил:— Наверно, три раза столько, сколько пальцев на руках, и почти все белолицые, паранакеди…И тут вдруг воздух сотряс гул орудийного выстрела. Звук шел с Итамаки, со стороны пролива между озером Потаро и рекой.— Надо их проводить к нам на озеро, — обратился я к Манаури, — отправь несколько итауб, пусть они на буксире выведут корабль к нашему селению.— Ян! — воскликнул вождь предостерегающе. — Разве ты уверен, что это друзья?— Ты сам слышал, что говорил сын Катави. Наверно, это все-таки друзья, хотя… осторожность не помешает!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95