— Одним словом, — закончил я совет, — действовать так, чтобы отряды были готовы к отражению нападения, а враг об этом не догадывался. Пусть мукуари продолжается и барабаны ни на минуту не умолкают. Я и Манаури пойдем встретить восьмерых акавоев, а вы следите за нами издали. Сразу же сообщите мне, какие сведения доставят разведчики из леса…Мы расстались, отправившись каждый в свою сторону. Те, кто танцевал сейчас мукуари, потихоньку оповещенные, как ни в чем не бывало продолжали танец.Когда мы подошли к моей хижине, лодка с акавоями как раз причалила к берегу рядом с нашей шхуной. Такой большой корабль в этих пустынных краях был явлением диковинным, однако пришельцы ни малейшим жестом не выдали своего удивления и даже не моргнули глазом. Они, как видно, отличались великолепной выдержкой. Сойдя на берег, акавои остановились, и один из них, видимо старший, стал размахивать перед лицом рукой в знак дружеского приветствия. Манаури ответил ему тем же жестом, после чего акавои вытащили из лодки свое оружие и пожитки: восемь плотно набитых мешков, какие в походах индейцы обычно носят на спине с поддерживающей лямкой на лбу.— Мы странствующие торговцы из племени капонг, называемого еще акавои, — произнес на ломаном аравакском языке тот, что приветствовал нас рукой, — и хотим с вами торговать. С этим мы сюда и прибыли.— Если вы прибыли с этим, — вежливо, но весьма многозначительно ответил Манаури, — то мы рады приветствовать вас и считать своими гостями.— Спасибо. Не сердись, что мы воспользовались вашей лодкой для переправы через озеро: мы добирались сюда из южных лесов пешком, и своей лодки у нас нет.— Откуда ты знаешь аравакский язык?— Наши селения у реки Куюни лежат недалеко от костров южных араваков, живущих на реке Померун. Я, Дабаро, часто встречаюсь с вашими братьями…Достаточно было одного взгляда, чтобы понять — это индейцы не из племени араваков или варраулов: они были на полголовы выше среднего обитателя берегов Ориноко и крепче сложены. Хотя явились они под видом торговцев, в каждом их движении виделась уверенность в себе и ловкость прирожденных воинов. Проницательные, но сдержанные взгляды, горделивое выражение лиц, полная достоинства осанка. Белые матерчатые повязки на предплечье и под коленом, а также черные полосы на лицах, нанесенные краской от уха к носу и к губам, являлись, как видно, племенным знаком. Все были в полном боевом вооружении: у каждого лук со стрелами, копье, палица и щит из прочной звериной шкуры. Они ни на минуту не расставались со своим внушительным оружием и носили его столь ловко, что оно ничуть не мешало их движениям. Военная их выправка невольно вызывала уважение.Когда все приветственные церемонии были соблюдены, Манаури велел разместить гостей в двух предназначенных для них хижинах, расположенных так, что за ними легко было наблюдать со всех сторон и днем и ночью. Он распорядился также принести им вдоволь еды и в избытке напитков, а также хвороста для костра.Разведчики, посланные в окрестности селения, ничего подозрительного поблизости не обнаружили. Я их отправил вновь, на этот раз значительно дальше, поручив прочесать весь наш полуостров, а также противоположный берег озера. Поскольку акавои прибыли именно с этой стороны, я направил через озеро Арнака, велел ему двигаться по их следам до самого наступления темноты.Потом мы с Манаури собрали вождей на совет.— Акавои, — сказал я, — чаще всего нападают, кажется, на рассвете, когда все крепко спят. Мы выставим на всю ночь караулы и в самом селении, и вокруг, для чего каждый род должен выделить людей.— Ты считаешь, Белый Ягуар, что в лесу есть еще акавои? — спросил Мабукули.— Пока я знаю лишь то, что и вы. Но что-то мне чудится — их пришло больше.— Даю голову на отсечение — больше! — заявил Конауро.К этому мнению фактически склонялись все, а поскольку у страха глаза велики, нависшая над нами опасность представлялась особенно грозной: среди племен Гвианы и юго-восточной Венесуэлы ходили страшные слухи о воинственности акавоев, их неуемной жажде крови и зверской жестокости. Вожди араваков не впали в панику лишь благодаря непоколебимой вере в мою счастливую звезду и в меня.— Среди наших людей есть знающие язык акавоев? — спросил я.Нет, таких не оказалось, поскольку все жители Серимы и Кумаки переселились сюда с севера, с побережья Карибского моря, лишь два года назад и никогда прежде не сталкивались с акавоями.— Скверно! — задумался я. — Эти восемь пришельцев наверняка лазутчики. Они, мне кажется, собираются погостить у нас некоторое время, чтобы выяснить все их интересующее. Очень важно для нас подслушать их разговоры между собой.— У нас некому, — пожал плечами Манаури.— Есть! — воскликнул Мабукули. — А Фуюди?!А ведь действительно, Фуюди родом был с юга, с берегов реки Померун, и прибыл сюда лишь год назад.— О-ей, Фуюди! — подхватили Конауро и Уаки. — Он знает акавойский язык, это верно.Фуюди все еще находился в Сериме, не пожелав в свое время оставить Конесо.— А он болел красной болезнью? — спросил я.— Нет.— Тогда, вождь, — обратился я к Манаури, — тотчас пошли в Сериму проворного человека с поручением к Фуюди немедленно, этой же ночью, прибыть к нам… Кстати, в Сериме следует навести порядок: все хижины, в которых были больные, надо срочно сжечь, может быть, даже завтра утром.— Хорошо, Ян!Но когда мы приступили к обсуждению, как лучше организовать наблюдение за восемью акавоями, чтобы ни на минуту не спускать с них глаз, Мабукули, Конауро и Уаки заерзали, выражая неудовольствие.— Белый Ягуар, ты сам признаешь, — заговорил Конауро, — что они шпионы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95