Врата, в которые они мчались, несомненно, были одноразовыми. Они примут и передадут первых шагнувших в них. После этого они закроются до тех пор, пока их не активируют вновь, а средства для активирования находились, конечно же, не здесь.
Ловушка относилась к типу, высоко ценимому Кикахой, поскольку он и сам любил устанавливать такие капканы и довольно часто делал это.
Но ловца могли словить самого. Подарга и её орлицы были преследователи не из того типа, на который рассчитывали Колокольники. Хотя им тоже мешали незнание низкой гравитации и шок, вызванный попаданием сюда. Они помогали себе крыльями, чтобы удержать равновесие и приземлиться. Болеё того, они проходили дистанцию намного быстрее, чем люди, потому что могли планировать.
Фон Турбат и фон Свиндебарн, прыгнув одновременно и держась за руки, приземлились точно на камень и исчезли. Коцхамл отстал от них на пять секунд, и когда он опустился на камень, то остался на месте. В спокойном и безжизненном воздухе прозвучал его отчаянный крик.
Подарга, развернув крылья, упала ему на спину, и он свалился под её тяжестью. Подарга испустила долгий и громкий пронзительный крик, вырывая клочья мяса из спины павшего. Затем приземлившиеся орлицы подошли и окружили Подаргу и извивавшуюся жертву и, нагнувшись, драли тело клювами, как только получали шанс.
Шкатулка, которую носил на спине Коцхамл, была оторвана и лежала теперь в стороне, неподалеку от камня.
Двадцать три Колокольника долой.
Кикаха медленно поднялся на ноги. Как только Подарга и её пташки закончат свою работу, они поглядят вокруг и увидят его, если он быстренько не скроется из виду. Перспективы на это были не блестящие. Развалины города Корада находились в миле отсюда. Огромные белые здания сверкали на солнце, словно отдаленная надежда. Но даже если он вовремя доберется туда, то найдет там не надежду, а тюрьму. Единственные ближайшие врата, какими он мог воспользоваться, находились не в городе, а были спрятаны в пещере среди холмов, а между ним и пещерой находились Подарга и орлицы.
Кикаха воспользовался их сосредоточенностью на своей забаве для того, чтобы вновь научиться бегать. Он оказывался здесь много раз на довольно продолжительные периоды, поэтому адаптация шла, как плавание после многих лет жизни в пустыне.
Однажды усвоенная, эта способность уже не пропадет. Однако аналогия эта была только аналогией. Кикахе же потребовалось несколько минут, чтобы вновь научиться надлежащей координации.
За это время он покрыл расстояние в четверть мили. Затем он услышал пронзительные вопли, содержащие иные чувства, чем чувство кровопускания и удовлетворенной мести. Он оглянулся. Подарга и её птицы увидели его и мчались за ним. Они высоко подпрыгивали и покрывали большие отрезки, планируя, словно летучие рыбы. Они еще боялись попробовать взлететь.
Словно прочтя его мысли, они перестали прыгать и поднялись в воздух. Они взлетели намного быстрее, чем взмыли бы на планете, и издали пронзительный крик, на этот раз крик разочарования. Полет в действительности принес им резкую потерю скорости.
Кикаха узнал это только потому, что рисковал часто оглядываться, когда воспарял в воздух. Затем он потерял скорость, когда поскользнулся при приземлении и пулей полетел вперед и снова вверх и дважды перекувыркнулся. Он попытался приземлиться на ноги или на четвереньки, но с силой врезался в землю. Из него вышибло дух. Он со свистом втянул воздух в легкие и заставил себя подняться, прежде чем полностью оправился.
Во время следующего прыжка он вытащил из ножен меч. Теперь дело выглядело так, что он может ему понадобиться раньше, чем он доберется до города.
Подарга и еще одна орлица оказались впереди него, хотя все еще высоко.
Они сделали вираж, а затем стали заходить на него длинным ровным строем. Другие орлицы находились над ним и теперь пикировали на него, почти полностью сложив крылья.
Падавшие птицы и гарпия, несомненно, рассчитывали конец своего спуска так, чтобы он совпал с его прыжками вперед.
Кикаха продолжал продвижение. Один взгляд вверх показал ему набухавшие тела орлиц, когда те обрушились на него. Они растопырили желтые когти, напрягли ноги, словно огромные амортизаторы, рассчитанные на столкновение с его телом. Подарга и её орлица заходили теперь почти параллельно земле. Они несколько раз похлопали крыльями, чтобы выпрямить пике.
Они находились примерно в шести футах от земли и ожидали, что вцепятся в Кикаху, когда он поднимется в первой дуге прыжка.
В предвкушении этого Подарга оскалила зубы, с её когтей стекала кровь.
– Кикаха! – завизжала она. – Наконец-то!
Кикаха гадал, увидела ли она меч в его руке или обезумела настолько, что ей стало все равно.
Это не имело значения. Он приземлился и снова взвился в прыжке, который продолжал возносить его и таким образом должен был привести в пределы досягаемости когтей Подарги. Но на этот раз он изо всех сил прыгнул прямо вверх и пронесся мимо удивленной Подарги и орлицы. А они завыли от ярости.
Затем послышались вопли паники и страха, глухие удары и гром хлопающих крыльев, когда орлицы пытались остановить свое падение.
Кикаха приземлился и продолжал свое продвижение вперед.
На втором скачке он рискнул оглянуться через плечо. Подарга и орлицы валялись на земле. То тут, то там летали зеленые перья, вырванные при столкновении гарпии и четырех орлиц с землей.
Подарга лежала на земле с торчащими вверх ногами. Одна орлица валялась без сознания, две поднялись и в ошеломлении брели, шатаясь, неведомо куда. Четвертая пыталась стать на когтистые лапы, но вновь и вновь падала, била крыльями и пронзительно кричала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73