Не только поддержать товарищей, поучаствовать в битве, размять душу и вставить свой пульцигрош в общую свалку. Ему вдруг приспичило заполучить для опытов какую-нибудь адскую тварь. Он оповещал всех и каждого в поле зрения, что напишет сенсационную диссертацию, с каковой и заявится в Медицинский Компромиссный Центр, где при жизни ему дали от ворот поворот с его революционной работой «Застарелая демоническая сонливость. Проблемы и решения».
Компанию ему составил специальный корреспондент Бургежа, выпущенный накануне из персональной золотой клетки и тоже горящий жаждой великих свершений. Пухлицерскую премию он уже получил и теперь желал учредить новую – собственного имени. А для этого требовались незаурядные достижения в области журналистики. Скажем, подробное и откровенное интервью с повелителем Преисподней.
Жрец Мардамон в парадном боевом облачении, сшитом на заказ у лучшего портного Виззла, – темно-синей рясе в мелкий желтый горошек – полностью отрешился от окружающей действительности: он репетировал речь, призванную обратить невежественных демонов в истинную веру и увеличить количество жертвоприношений за отчетный период с жалкого нуля до внушительной цифры.
Архаблог и Отентал решились на сие рискованное предприятие отчасти из любви к Такангору, отчасти из любви к деньгам, отчасти из веры в рекламные акции. Они намеревались произвести конкретное судейство поединков, предваряющих битву, и заодно присмотреть себе пару-тройку новых чемпионов. К тому же кузены уже начали принимать ставки на исход отдельных поединков и сражения в целом. Азартные шеннанзинцы и ветераны «Великой Тякюсении» единодушно ставили на победу кассарийцев, так что теперь кузенам просто необходимо было добраться до противной стороны и побудить ее принять участие в игре. Если они и боялись жителей Преисподней, то начисто забыли об этом за организационными хлопотами.
Чесучинцы тряслись за войском в цветастом полосатом фургончике, на котором был прикреплен плакат «Паялпа едет!» с подзаголовком: «Если вы не едете на паялпу, то паялпа едет к вам».
Птусик, по его словам, разведывал обстановку, а на самом деле прилагал все усилия к тому, чтобы не обнаружить на открытом пространстве мало-мальски значимый объект, в который ему пришлось бы по умолчанию врезаться.
Бумсик и Хрюмсик степенно вышагивали нога в ногу с Такангором, изредка бросая на него кроткие вопросительные взгляды. Им не терпелось как следует разогнаться и врезаться в ряды супостатов с серьезным, угрожающим выражением – простите на слове – лица. Хряки тосковали по рукопашной, в которой их самовыражение достигало предельной полноты.
Ангус да Галармон, впервые за долгие годы принимающий участие в битве как простой командир подразделения, буквально цвел от радости. Во-первых, он полностью полагался на Такангора. Во-вторых, с истовостью фанатичного верующего уповал на бригадного сержанта Лилипупса, чем бы тот ни был занят в настоящее время. В-третьих, вероятно, в преддверии возможной гибели на поле брани кассарийский распорядитель Гвалтезий выдал ему рецепт заливной рыбы фусикряки, стоивший жизни не одному десятку поваров и кулинаров-любителей. Как заметил по этому поводу проницательный летописец: кому-кому, а Ангусу да Галармону было для чего жить и за что умирать.
Их было до смешного мало против несокрушимой, всепобеждающей орды. Однако они шли не как на бойню – как на праздник.
Кто воздаст по заслугам солдатам головных полков?
Это они первыми идут в атаку, взламывая мечами несокрушимый вражеский строй; погибая под копытами боевых коней; повисая на кольях, пиках и копьях; захлебываясь в кипящей смоле и в вонючей жиже замковых рвов.
Это они стоят как незыблемые скалы, не отступая ни на шаг и отражая яростные атаки таких же, как они, смельчаков.
О, невероятно почетно – служить в головном полку. Это привилегия смертника. Привилегия того, кто с устрашающей вероятностью не вернется живым с поля боя. Того, кто непременно впишет свое имя в историю. Среди бесчисленного множества забытых имен других неизвестных солдат.
Головные полки, отборные воины – дебоширы, гуляки, повесы и пьяницы, как никто ценящие краткий миг бытия, потому что другого у них может и не быть. Судьба благоволит им, но отпускает недолгий век. Так ярче всего сияют на небосклоне падающие звезды.
И они проживают его, как проживают наследство; спускают в азартной игре со смертью, как спускают на бегах фамильные замки и родовые поместья. Солдаты головных полков – что им нужно на этой земле? Полноценная, насыщенная жизнь и славная смерть. Да еще – улыбка красивой женщины. Если повезет – то единственный настоящий поцелуй, о котором они станут вспоминать в последнюю минуту, когда остальной мир уже подернулся тьмой, – и ничего не увидеть, да и видеть не нужно. Они все знали наперед о своей судьбе, когда записывались в головной полк, – и пусть завидуют им все пророки Каваны.
Солдаты головных полков, возлюбленные смерти, – никто не умеет так веселиться, как вы. Никто не умеет так искренне жить и так просто умирать.
Лучший отряд Такангора двигался по левому берегу Тутоссы, занимая отведенное ему место.
– Кто это? – удивленно спросил Князь Тьмы, разглядывая сие малое воинство.
И мудрая Моубрай ответила ему:
– Войско кассарийца.

ГЛАВА 15

Битва в Липолесье вошла впоследствии во все учебники и изучалась курсантами военных академий как уникальный пример победы, одержанной вопреки сложившейся ситуации.
Правда, тем прекрасным солнечным утром Князь Тьмы и его приближенные вельможи еще не догадывались о том, какая дидактическая судьба им уготована.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140