— Это подло, — проворчал хозяин кабинета.Что подло, Барийар?— Беспокоить женщин. Если у вас есть вопросы, вы могли бы задать их мне, не так ли?— Вам я не стану задавать никаких вопросов, потому что заранее знаю ответы. После нашего вчерашнего разговора вы решили, что необходимо заставить окончательно замолчать того, кто представлял собой слабое звено вашей компании. После Пальмари — Виктор Крулак, иначе говоря, Жеф Клаас. Бедный человек с расстроенной психикой, готовый сделать что угодно, только бы не расставаться с маленькой девочкой, которая в день Страшного Суда вложила свою ручку в его руку. Вы подлец, Барийар!— Благодарю вас!— Видите ли, бывают разные подлецы. Некоторым, как, например, Пальмари, я могу пожать руку. Вы принадлежите к самому плохому сорту подлецов, вам нельзя посмотреть в лицо, не почувствовав желания плюнуть.И комиссар действительно сдерживался.— Ну, давайте дальше! Я уверен, что мой адвокат будет в восторге.— Через несколько минут вас отвезут в камеру предварительного заключения, и, конечно, сегодня днем или будущей ночью, а может быть, завтра мы возобновим этот разговор.— В присутствии адвоката.— Сейчас мне надо нанести один визит, который, по-видимому, будет долгим. Вы догадываетесь, о ком я говорю. В общем, от этого визита будет в значительной степени зависеть ваша судьба. Потому что, поскольку Пальмари ликвидирован, на вершине пирамиды остались только двое: Алина и вы. Мне теперь известно, что вы собирались уехать при первом удобном случае, потихоньку реализовав драгоценности Манюэля. Алина… Фернан… Алина… Фернан… Когда вы снова будете сидеть напротив меня, я уже буду знать, кто из вас двоих — я не скажу виновен, потому что виновны вы оба, — кто из вас двоих зачинщик этой двойной драмы. Поняли?Мегрэ позвал:— Жанвье! Отвези, пожалуйста, месье в камеру предварительного заключения. Он имеет право прилично одеться, но ни на секунду не своди с него глаз. У тебя есть оружие?— Да, шеф.— Возьмешь человека внизу, там, думаю, уже полно полицейских, пусть он сопровождает тебя. До скорого свидания!Он задержался перед мадам Барийар.— Не сердитесь на меня, Мина, за теперешние неприятности и за те, что еще ждут вас впереди.— Это Фернан его убил?— Боюсь, что да.— Но зачем?— Придется вам над этим подумать. А я лишь могу сказать — потому, что ваш муж подлец. И потому, что он встретил такую же подлую самку.Комиссар, оставив Мину в слезах, спустился в подвал, где тусклую лампочку уже заменили прожектором.Можно было подумать, что здесь происходит киносъемка.Говорили все разом. Работали фотографы. Врач с лысым черепом требовал тишины, а Мере никак не мог пробиться к комиссару.Маленький следователь оказался совсем близко от Мегрэ, и комиссар потащил его на свежий воздух.— Стаканчик пива, господин следователь?— Я не прочь, но как выбраться?Они кое-как протиснулись сквозь толпу. Смерть старого Жефа, хотя его почти никто не знал, прошла не так незаметно, как гибель Манюэля Пальмари, и перед домом оказалось такое скопление народа, что двое полицейских с трудом наводили порядок. На комиссара набросились репортеры.— Пока ничего не скажу, ребята. После трех часов, на Набережной.Он тащил своего плотного спутника в бистро «У овернца», где завсегдатаи уже обедали.— Две большие кружки!— Ну как, Мегрэ, вы в этом разберетесь? — спросил судебный следователь. — Кажется, в подвале нашли современные инструменты для гранения бриллиантов. Вы это предвидели?— Вот уже двадцать лет я ищу владельца этих инструментов.— Вы говорите серьезно?— Вполне. Владелец — это фигура. Все остальные — пешки. Я знал их ходы. За ваше здоровье!Он медленно опустил свою кружку, поставил на оцинкованный прилавок.— Повторите!Потом, все с тем же жестким выражением лица, сказал:— Я должен был понять это уже со вчерашнего дня.Почему я не вспомнил об этой истории в Дуэ? Я рассылал своих людей во всех направлениях, кроме правильного, а когда наконец додумался, было уже поздно…— Что вы теперь будете делать?— Барийар уже в камере предварительного заключения.— Вы его допросили?— Нет. Еще рано. Прежде следует допросить кое-кого другого.Через витрину он смотрел на дом напротив, особенно на окна пятого этажа.— Алину Бош?— Да.— У нее в квартире?— Да.— Быть может, ее больше испугает допрос в вашем кабинете?— Она нигде не пугается.— Вы думаете, она может признаться?Мегрэ пожал плечами, поколебался, не спросить ли третью кружку, решил, что не стоит, протянул руку славному маленькому следователю, который смотрел на него с восхищением и с некоторой тревогой.— До скорого! Я буду держать вас в курсе дела.— Я, вероятно, пообедаю здесь, а когда они там, напротив, закончат, вернусь во Дворец правосудия. — Следователь не посмел добавить: «Ну, ни пуха ни пера!»Мегрэ, чувствуя тяжесть в плечах, пересекал улицу, по-прежнему глядя на окно пятого этажа. Ему дали дорогу, и только один репортер успел сфотографировать комиссара, напористо идущего вперед. Глава 7 Мегрэ громко постучал в дверь квартиры, которая прежде принадлежала Манюэлю Пальмари, и ему открыл дверь инспектор Жанен.Мегрэ едва взглянул на него.— Никто не пользовался телефоном?— Звонил только я, шеф, чтобы сказать жене…— Ты завтракал?— Нет еще.— Где она?— На кухне.Мегрэ стремительно вошел в кухню. Алина курила сигарету — перед ней стояла тарелка с яичницей. Как эта женщина сегодня была не похожа на кокетливую Алину, настоящую мадам, которая так следила за своей внешностью!На ней был только старый голубой халат, тонкий шелк которого прилип к телу. Ее черные волосы не были причесаны, на лице никакой косметики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34