Золотые деньки, подума-
лось ему, в сиянии нашей счастливой юности.
Совершенный идиотизм, сказал Хубер, мы знаем только то, что ты собла-
говолил рассказать нам об обстоятельствах, окружающих развал вашего сою-
за. А чего вам еще не терпится вызнать? спросил Блумсбери, ничуть не
сомневаясь, что им захочется вызнать все. Было бы интересно, мне кажет-
ся, в качестве житейского опыта, естественно, как бы невзначай ответил
Уиттл, к примеру, узнать, на какой стадии совместная жизнь стала невыно-
сима, плакала ли она, когда ты сказал ей, или же это ты плакал, когда
она сказала тебе, ты был зачинщиком или она была зачинщицей, случались
ли физические разборки с мордобоем или вы просто обоюдно швырялись пред-
метами совместного быта, имело ли место хамство, какого рода и с чьей
стороны, был ли у нее любовник или не было, то же самое в отношении те-
бя, кому достался телевизор - тебе или ей, диспозиция баланса домашней
утвари, включая столовое серебро, постельное белье, лампочки, кровати и
корзины, у кого остался ребенок, если таковой существовал, какая еда до
сих пор осталась в кладовке, что случилось со склянками и лекарствами в
них, включая зеленку, спирт для растираний, аспирин, сельдерейный тоник,
молочко магнезии, снотворное и нембутал, был ли это развод в удовольст-
вие или развод не в удовольствие, она заплатила адвокатам или ты запла-
тил, что сказал судья, если судья наличествовал, просил ли ты ее о "сви-
дании" после вынесения решения или не просил, была она тронута или же не
тронута этим жестом, если такой жест был произведен, было ли свидание,
если оно было, забавным или совсем наооборот, - одним словом, мы бы хо-
тели прочувствовать это событие, добавил он. Жуть как хочется знать,
сказал Хубер. Я помню, как все происходило, когда моя бывшая жена Элеа-
нор отвалила, не унимался Уиттл, но очень смутно, столько лет прошло.
Блумсбери, тем не менее, размышлял.
Ты слыхала новсть, Пышчка, благоверная моя, Марта, умчалась от мене в
ероплане? етим клятым Шампаньским Рейсом? Ууу Вашпригожсть, дурость ка-
ка, такова красавчка, как вы, кинуть. Ага, тока петух пропел, Пышчка,
как ее ужа след простыл, токмо бутыль с шампунью в будваре осталась. Вот
уж сучка-то она, что такой позор-то учинила, Вашвеличство, Вашей безг-
решной рипутанции. Заперлася в сортире, Пышчка, и даже на на День Флага
не хтела выхдить. Невероятно, Милстер Блумсбери, что такая как ента в
двадцатм веке может жить бок о бок с нами, порядшными девшками. А любови
с нежностями не боле, чем у дрына, а благодарности не боле, чем у стака-
на с магнезией. На нее как поглядишь, так будто в Армии Спасения одежу
себе покупала в рассрочку. Она еще мне гворила, чуть не отпечатки паль-
цев с ей сымаю, да впридачу кроме траха мне, мол, ничо не нада. Тю-у,
Милстер Блумсбери, мой супружник Джек завсегда с теликом в постелю ло-
жится, так тот, бывалоча, всю ночь напролет мне в хребтину упирается. В
постеле? В постеле. Это все с черти сколько уже, Пышчка, миновало с той
поры, когда любовь по сердцу прошлась. Ууу Вашлегантнсть, во всем Запад-
ном Полушарьи нету такой девшки, кторая устояла б супротив великолепья
такого роскошнова мужика, как Вы. Эта женитьба, Пышчка, похоронила меня
для любви. Тяжко ето все, Блумичка, но трагически истинно, тем не мене.
Не хочу я жалиться, Пышчка, но пониманья меж взрослыми и так мало, чтоб
мутить ево ентими вот сантиментами. Я, можа, и не согласная была б с
Вашроскошеством, в угоду-то, кабы сама не говорила Джеку тыщу раз, пони-
манье - ет само главное.
Будучи, как повелось, живого и даже простецкого расположения, друзья
семьи, между тем, поддерживали по ходу этих мыслей Блумсбери отношение
строжайшей и полнейшей торжественности, как и, разумеется, подобало слу-
чаю. Впрочем, Уиттл через некоторое время продолжал: Я помню по собс-
твенному опыту, что боль разлуки была, как бы это сказать, изысканной,
что ли. Изысканной, усмехнулся Хубер, что за дурацкое словечко. Тебе-то
почем знать? ответил Уиттл, ты ведь никогда не был женат. Я, может, и не
знаю ничего о браке, решительно сказал Хубер, но уж в словах разбираюсь.
Изысканной, заржал он. У тебя ни грана деликатности, бросил Уиттл, это
уж точно. Деликатность, не унимался Хубер, час от часу не легче. Он при-
нялся вилять машиной по шоссе то влево, то вправо, в полном восторге.
Бренди, сказал Уиттл, тебе не в прок. А хули, гаркнул Хубер, приняв со-
лидный вид. У тебя крыша поехала, не отступался Уиттл, лучше дай я пове-
ду. Ты поведешь! воскликнул Хубер, да тебя старая карга Элеанор бросила
именно потому, что ты технический идиот. Она призналась мне в день слу-
шанья. Технический идиот! удивленно повторил Уиттл, не понимаю, что она
имела в виду? Хубер с Уиттлом потом устроили настоящее маленькое сраже-
ние за руль, но недолго и по-дружески. "Понтиак-чифтэйн" в течение этой
битвы вел себя очень беспомощно, выделывая зигзаг за зигзагом, но Блумс-
бери, целиком погруженный в себя, этого не замечал. Примечательно, поду-
мал он, что после стольких лет порознь, беглая жена еще способна препод-
нести сюрприз. Сюрприз, заключил Блумсбери, - великая штука, не дает
старым тканям сморщиться.
Ну, снова приступил к беседе Уиттл, как оно ощущается? Оно? переспро-
сил Блумсбери. Что - оно?
Физическое разделение, упомянутое ранее, пояснил Уиттл. Мы желаем
знать, как оно ощущается. Вопрос не в том, что ощущается, а в чем смысл,
веско ответил Блумсбери. Господи, простонал Хубер, я расскажу тебе о
своем романчике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24