две пепельницы керамичес-
кие, первая темно-коричневой окраски, вторая темно-коричневая с оранже-
вым пятном на язычке, куда кладут сигарету; сковородка из жести; двух-
литровые бутылки красного вина, виски "Блэк энд уайт", разлив по 0,75,
скандинавская тминная, коньяк, водка, джин, шерри номер 6; выделанная
под березу полая дверь с ножками литого железа; одеяло ярко-рыжего цвета
с бледно-голубыми полосками, красная подушка, голубая подушка, соломен-
ная корзина для мусора, две стеклянные вазы под цветы, штопоры, откры-
валки, две тарелки, десять чашек, керамические, темно-коричневые, изог-
нутая дудка югославской работы, деревянная, темно-коричневая, а также
другие предметы. Решил, что не понимаю ровным счетом ничего.
В больницах обрабатывали раны порошками, назначение которых было не
очень ясным, потому что остальные лекарства кончились в самый первый
день, уже с утра. Я решил, что ровным счетом ничего не понимаю. Друзья
свели меня с мисс Р., учительницей, по их словам, человеком недогмати-
ческих взглядов и отличным специалистом, тоже по их уверениям, - она
справлялась и со случаями потруднее, к тому же на окнах у нее в доме
стальные решетки, так что никакой опасности. Я как раз узнал из уведом-
ления Международной помощи бедствующим, что Джейн в баре на Тенерифе
подверглась нападению лилипута, который ее избил, только мисс Р. мне про
это разговаривать не позволила. "Вы, - говорит, - ничего не знаете, ни-
чего вы не чувствуете, вы погрязли в самом диком и чудовищном невежест-
ве, и я вас презираю, мальчик мой, сердце мое, mon cher. Можете ее на-
вестить, но вы не должны навещать ее сейчас, вы должны навестить ее че-
рез день, через неделю, через час, ах, я от вас просто больная..." Я хо-
тел не оценивать эти замечания, как учит Кожибский. Но это трудно. А тут
они возьми да прорвись к самой реке, и мы бросили в этот сектор на уси-
ление батальон, наспех сформированный из зуавов и таксистов. От него ни-
чего не осталось к середине дня, а начинался день таким приливом энтузи-
азма на сборном пункте и на улице под его окнами, все как в первый раз
почувствовали, что есть она, есть конусообразная эта штука, мускул
пульсирующий, который ведает циркуляцией крови.
Но нужна-то мне ты одна, только ты мне нужна в разгар этого восста-
ния, когда по желтым земляным мостовым носятся, источая угрозу, коротко-
ногие уродливые воины с обросшей мехом шеей и пикой в руке, а по траве
раскиданы раковины, которые, ну надо же, у них вместо денег. Только ког-
да мы вместе, я на самом деле чувствую себя счастливым, и только для те-
бя делаю я из полой двери этот стол с ножками литого железа. Я держу
Сильвию, вцепившись в ее ожерелье из медвежьих когтей. "Гони прочь своих
молодцов, - говорю я ей. - У нас с тобой впереди еще много лет". По тро-
туарам растекается какая-то желтоватая вонючая жижа вроде экскрементов,
а может, это у нервозности такая консистенция, ведь город никак не пой-
мет, за что это на него обрушилось, и отчего вдруг все облысели, и поче-
му сплошь ошибки да ошибки да одни измены кругом. "Если повезет, - гово-
рит мне Сильвия, - ты до утренней службы доживешь". И со всех ног кида-
ется по рю Честер Нимиц, издавая резкие крики.
Потом выяснилось, что они прорвались и в наше гетто, а жители нашего
гетто нет чтобы сопротивляться, решили поддержать их отлично организо-
ванное планомерное наступление, вооружившись кто молнией от куртки, кто
телеграммой, кто медальоном, в результате чего оборона на участке, зани-
маемом отрядом ИРА, рухнула и была сметена. Мы поспешили подбросить в
гетто дополнительный запас героина, а также гиацинтов, заказав еще сто
тысяч этих бледноватых нежных цветков. Развернули карту, попробовали
оценить ситуацию с накурившимися жителями, учитывая и эмоции сугубо лич-
ного характера. Наши кварталы были окрашены синим, а занятые ими - зеле-
ным. Я показал эту сине-зеленую карту Сильвии. "Твоя часть зеленая", -
сказал я ей. "Ты первый раз давал мне героин год назад", - говорит она.
И кидается со всех ног по аллее Джорджа Ч.Маршалла, издавая резкие кри-
ки. Мисс Р. запихнула меня в большую, совсем белую комнату (свет мягкий,
все тут колеблется, пританцовывает, с ума сойдешь, тем более что там еще
какие-то были и за мной наблюдали). Там было два стула, я сел на один, а
на другой села мисс Р. На ней что-то голубенькое, а рисунок по ткани
красным. Ничего я в ней не находил такого уж особенного. Даже разочаро-
вание испытывал оттого, что она совсем простоватая, да еще эта голая
комната и книжек ну ни одной.
В моем квартале девушки носят длинные синие шарфы до самых колен.
Случалось, девушки у себя в комнате команчей прятали, набросают свои си-
ние шарфы, так ничего и не разберешь в помещении, один синий туман. Рас-
пахивается дверь, входит Блок. Оружие у него, цветы, хлеба несколько бу-
ханок. И так приветливо держится, добрый такой и бодрый, что я ему решил
кое-что рассказать про то, как людей мучают, примеры из специальной ли-
тературы привел, из самых лучших работ французских, и немецких, и амери-
канских, а еще обратил его внимание на мух, вон их сколько слетелось,
видно, предчувствуют, что установится новый, более сдержанный цвет.
- Так какое сейчас положение? - спрашиваю.
- Положение среднее, - отвечает. - Мы удерживаем южную часть, они
контролируют северную. Дальнейшее - молчание.
- А Кеннет что?
- Да она не Кеннета любит, - выложил он мне напрямик. - Она пальто
его любит. То на себя напялит, то залезет под его пальто и спит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24