Но одна, почти неприметная мелочь давно уже его выдала. Носки у него были не в тон с костюмом. Носки он выбрал случайно и невнимательно.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава четырнадцатая
Музей «Хиросима»
В вестибюле музея стояли трое мужчин. Двое из них были одеты в белые костюмы: один — хромой, с палкой, другой — толстый и низенький, с короткими руками и с приветливым добрым лицом.
— Я вам тысячу раз говорил, — обратился Гид к третьему мужчине,— в музей можно входить только в белом костюме.
Третий мужчина, не проронив ни звука, повернулся и пошел прочь.
— А мы? — спросил человек с палкой.
— А мы? — подхватил его вопрос толстячок.
— Я очень сожалею, но придется подождать еще немного. Что поделаешь, гости опаздывают.
Гид был человек на редкость благовоспитанный.
— А правда, что они приехали из далекой страны? — спросил гардеробщик. — И что когда-то они были нашими врагами ?
— Не знаю. Они гости.
— А правда, что это они разрушили наш город?
— Не знаю. Они гости.
В это время открылась входная дверь и в вестибюль вошли двое молодых мужчин в белых костюмах и с ними девушка. Все, кроме Гида, посмотрели на вошедших с изумлением.
— Но они очень похожи на нас! — воскликнул гардеробщик.
— Они гости.— И Гид обратился к гостям: — Здравствуйте.
— Здравствуйте,— сказал один из молодых людей.
— Здравствуйте, — сказал другой.
— Здравствуйте,— сказала девушка.
— Здравствуйте, — сказал человек с палкой.
— Здравствуйте, — сказал толстяк.
— Здравствуйте, — сказал гардеробщик.
— Здравствуйте, — сказал кассир.
— Теперь можно начать осмотр музея.
— Вы забыли представиться друг другу, - подсказал Гиду кассир.
— Ах, верно. Извините.- И представился: - Гид. Представились и остальные.
- Боб.
- Джо.
— Лили.
— Человек с палкой.
— Толстяк.
— Гардеробщик.
— Кассир.
— Теперь можно начать осмотр...
— Да, теперь можно начать осмотр.
Посетителям музея запрещалось иметь при себе часы. Они сдали часы кассиру. Им объяснили, что в каждом зале имеется специальный служащий, который непрерывно пишет мелом на обыкновенной доске точное время - час и минуту. Пишет и стирает. Непрерывно.
Сейчас было три часа ночи, и поэтому, кроме гостей и двоих мужчин, других посетителей в музее не было.
У входа в залы гардеробщик обыскал человека с палкой и толстяка - нет ли у них в карманах других часов. У толстяка действительно оказались.
- На первый раз мы вам прощаем, - сказал Гид.
- Спасибо,- испуганно пробормотал толстяк.
- Позвольте попросить вас еще об одном, - сказал гардеробщик. - В нашем музее надо разговаривать обычным голосом, не слишком тихо и не слишком громко. Просьба, как видите, незначительная и никого не затруднит. И вообще, мы требуем от посетителей немногого.
После чего трое гостей, человек с палкой и толстяк сняли свою обувь, надели тапочки и, сопровождаемые Гидом, вошли в зал.
- Приятного развлечения, - крикнул им вслед гардеробщик.
- Приятного развлечения, - присоединился к нему кассир.
Залы музея были просторные, с высокими потолками и мраморными колоннами, ослепительными, гладкими и холодными. Полы были устланы громадными коврами, заглушавшими звук шагов. Кругом царило молчание, глубокое И тягостное молчание.
Для того чтобы попасть из одного зала в другой, надо было пройти по тесному коридору с очень низким потолком. Пройти же по такому коридору можно было только нагнувшись.Рядом с дверью в первый же такой коридор висела таблица.
— О, это самое большое из наших достижений, — сказал Гид.
В таблице было указано подробнейшим образом, с точностью до мелочей, кому насколько следует нагибаться — в зависимости от возраста, пола, роста и от занимаемого в обществе положения. Внизу таблицы имелось примечание, где было сказано, что дирекция музея прилагает все усилия к тому, чтобы облегчить дело посетителям. Поэтому таблица постоянно усовершенствуется, ибо при нынешнем положении вещей люди еще проводят перед ней слишком много времени и с трудом разбираются, насколько им следует нагнуться. В конце стояла фамилия сотрудника, в течение вот уже Многих лет кропотливо исследующего этот вопрос.
— Вы можете записать его фамилию, если желаете,— сказал Гид. — Потому что ведь иностранную фамилию запомнить довольно трудно.
— А можно, — спросили его, — если кто-нибудь не пожелает продолжать осмотр музея, можно тому выйти из здания до конца осмотра?
Гид ответил, что можно, но необходимо представить подробную объяснительную записку.
Посетители принялись изучать таблицу, висевшую у первого коридора. Гид, сохраняя по-прежнему любезность, отказался помочь им какими-либо подсказками, обосновав свой отказ тем, что вопрос этот очень тонкий и деликатный. Ему, Гиду, неловко вмешиваться или подсказывать, так как может случиться, что кому-нибудь из посетителей согласно установленным правилам надо нагнуться ниже остальных.
— И вообразите тогда мое положение,— сказал Гид.
— Вы совершенно правы, — откликнулся толстяк, на которого эти слова очень подействовали, — я вполне вхожу в ваше положение.
А будет ли этот вопрос решен со временем единообразно для всего музея? Гид ответил, что нет, в каждом коридоре нормы разные, потому что вариантов бесчисленное множество и вывести из них среднюю норму чрезвычайно трудно. Благодаря же существующему способу им удается пока что по возможности избегать несправедливости.
Лили нагнулась лишь настолько, насколько нужно было, чтобы не удариться головой о потолок. Она призналась Гиду, что не последовала указаниям таблицы. Значит, можно было, наверно, обойтись и без всей этой сложной и замысловатой системы правил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50