— Слушаюсь, — пролепетал полицейский. — Разрешите мне уйти...
И, не дождавшись ответа, пошел прочь. А Боб, которому так хотелось быть арестованным, который только что так на этом настаивал, неожиданно для себя вдруг почувствовал радость: как хорошо, что на этот раз его все-таки не взяли.
Он сделал несколько шагов, все еще держа руки над головой.
— Погоди, — послышался голос женщины.— Значит, ты и в самом деле Клод Изерли? Как же я тебя не узнала?
Боб остановился и обернулся.
— Ты устала. И у тебя слишком мало времени. Теперь я знаю, что тебе нужно. Время — вот что тебе нужно. Свободное время.
И пошел дальше, не опуская рук.Он не знал, что с этого дня женщина разбогатеет. Она сделает на кафе новую вывеску: «Кафе, которое ограбил Клод Изерли».
Боб вошел в кинотеатр. Фильм уже начался. С трудом отыскав себе свободное место, Боб сел и поинтересовался у соседа:
— Что за фильм?
— «Ребекка», — недовольно буркнул сосед.
— О чем?
— Не знаю, не мешайте.
— Роберт Тейлор играет?
— Не мешайте.
— А почему не играет? — расшумелся Боб. — Почему продают билеты, если он не играет?
И, продолжая в том же духе, он засунул руку за пазуху соседа, нащупал бумажник и попробовал вытащить его двумя пальцами. Но нет — рука соседа крепко сдавила ему запястье.
— Не надо так давить, — прошептал Боб на ухо соседу. Тот встал с места, не отпуская руки Боба, вывел его из зала в светлое фойе и вдруг остановился как вкопанный.
— Мистер Изерли ?!
— Он самый. Зовите полицейского.
— Но зачем? — улыбнулся сосед глупейшей улыбкой.
— Затем, что я так неуклюже тащил ваш бумажник.
— Я все понимаю,— сказал сосед с той же дурацкой улыбкой на лице, — вы, наверно, держали с кем-то пари.
— Нет, я просто хотел украсть ваш бумажник.
Сосед вынул из внутреннего кармана блокнот и авторучку.
— Прошу вас, очень прошу... Если можно, ваш автограф...
— С одним условием. Вызовите сию же минуту полицейского.
— Пожалуйста, пожалуйста. Разве я могу отказать вам? Сосед пошел звонить, но на полпути повернулся и недоверчиво спросил:
— А вы не убежите?
— Идиот.
Боб остался один в фойе кинотеатра. А почему бы и не убежать? Почему бороться против десятков, сотен и тысяч людей, у которых в мозгу, в одной из его извилин, прочно записано: «Клод Изерли — национальный герой»? Подпись и печать. С подлинным верно. Почему не жениться, почему не завести себе детей-близнецов?
Проситель автографа наконец вернулся, а вслед за ним явились еще несколько человек. Они с любопытством окружили Боба. Вдобавок еще открылись двери зала, и люди потоком хлынули в фойе. Кто-то, видимо, успел уже распространить весть. Сеанс прервался на середине.Боб снова почувствовал прилив возбуждения, уверенности в себе. Он весело оглядел толпу и подумал: «Мне нужно быть очень серьезным». Потом он влез на стул и обратился к собравшимся:
— Я знаю, почему вы собрались здесь. И вы тоже знаете, почему я здесь. Так что давайте начнем нашу вечернюю зарядку. Надеюсь, вы помните, что делать зарядку полагается не только по утрам, но и по вечерам?
Толпа зааплодировала, восхищенная тем, что национальный герой вдобавок ко всему оказался, слава богу, еще и остроумным, общительным малым.
— Стройся, — скомандовал Боб. — Даю две минуты. Толкая друг друга, люди начали строиться.
— По росту? — крикнул кто-то.
— Отставить условности, — рассердился Боб.
Через две минуты по всему фойе стояли ряды, по десять человек в каждом.
— Руки на пояс. По счету раз-два нагнуться вправо и влево, по счету три-четыре назад и вперед. Раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре... Дыхание свободное...
В фойе вошли полицейские и остановились в крайнем недоумении.
— Извините, господа, — сказал, заметив их, Боб, — но я должен покинуть вас. Сейчас меня арестуют. Дальше делайте сами. Только не забывайте: дыхание свободное.
Полицейские подошли к Бобу.
— Мистер Изерли, нам стало известно, что это уже второй случай. Мы убедительно просим вас пойти домой.
— Я совершил кражу, — сказал Боб. — Вы обязаны арестовать меня.
— Отправляйтесь, пожалуйста, домой.
— Я гражданин этой страны, — запротестовал Боб, и в эту минуту он был вполне искренен. — У меня есть паспорт, и я имею право наравне со всеми пользоваться законами нашей страны.
Его вежливо взяли под руки и вывели на улицу.Боб нанял оркестр самого известного в городе ресторана.
Музыканты выстроились на мостовой, а Боб встал во главе их и подал знак. Оркестр заиграл марш и, предводительствуемый Бобом, медленным шагом двинулся вперед. Все посетители ресторана вместе с женами и любовницами высыпали на улицу и последовали за оркестром. Одно за
другим стали распахиваться окна, люди бросали Бобу цветы и посылали воздушные поцелуи. Процессия шаг за шагом ширилась. Полицейские пребывали в полной растерянности. Происходило, конечно, нечто недопустимое, но что можно было предпринять, что можно было поделать, если во главе этой процессии вышагивал сам Клод Изерли собственной персоной и он же дирижировал оркестром.
Они подошли к зданию дворца и немного постояли перед ним, притопывая на месте и шумя. Во дворце все огни были потушены — видимо, и там царило всеобщее замешательство.
— Да здравствует император! Да здравствует император! — прокричали какие-то пьяные голоса. — Да здравствует императрица! Да здравствует императрица!
Боб поднял обе руки, прося молчания, потом привстал на цыпочки и обратился к находящимся в рядах женщинам:
— Кто из вас согласен выйти за меня замуж?
Все женщины единодушно крикнули, что они согласны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50