— Я думаю, что нет необходимости представлять вам нашего национального героя, — сказал председатель. — Вам отлично известны его жизнь и деятельность.
Последовали аплодисменты в знак согласия.
— Вы знаете, — продолжил председатель, — что наш герой еще не женат и у него нет семьи. Значит, согласно уставу общества, мы не имеем права с ним встречаться. Давайте же исправим нашу ошибку.
Раздалась музыка, на сцену внесли и установили круглый стол. Затем появилась женщина в халате и четверо детей — семья Боба.
Двое мужчин, подхватив Боба под руки, увели его за ширму и начали раздевать. Боб пробовал сопротивляться, но мужчины были сильнее. Они таки заставили его раздеться.
— Я понимаю вас, понимаю, — говорил председатель. — Сразу жениться трудно... Нужно хорошенько подумать... Ведь от женитьбы зависит все будущее человека... Но поверьте мне, Боб, что после тридцати будет труднее.
Тем временем на Боба натянули длинную ночную рубаху и на голову нахлобучили белый колпак. Семья уселась за стол.
— Уже приятно, не правда ли? — спросил председатель и пошутил:—Вы опоздали, Боб, очень опоздали. В ваши годы я давно уже был женат.
Боб, смирившись с обстановкой, наклонил голову.
— Мистер Изерли! — перешел на серьезный тон председатель. — Наше общество, или, вернее, наша экспериментальная лаборатория, существует со времени возникновения семьи. Правда, общества как такового вначале не было, но явление-то было. Если мы признаем, что важна не форма, а сущность или принцип, то, значит, наша организация существовала уже тогда. В этом зале вы видите сейчас десятки семей. Я хочу познакомить вас с ними. Я не утомлю вас, не беспокойтесь. Я буду представлять их по группам, а не каждую в отдельности. Прежде всего, у нас есть семьи бедные и богатые. Бедные, прошу встать.
Встали все.
— Благодарю вас. Садитесь. Богатые, прошу встать. Снова встали все.
— Благодарю вас, садитесь.
Заметив удивление в глазах Боба, председатель улыбнулся и сказал:
— Я вполне понимаю ваше удивление. Вы думаете о том, как могут эти семьи быть одновременно и бедными, и богатыми? Но ведь общеизвестно, что не существует бедного без богатого и наоборот. Значит, бедность и богатство тесней-
шим образом связаны и взаимообусловлены, бедный зависит от богатого, а богатый от бедного. В наше время они легко меняются ролями, так что трудно установить разделяющую их грань. И наконец, я имею в виду не только материальную сторону вопроса. Меня прежде всего интересует духовная и нравственная сторона. Если же исходить из этой точки зрения, то окажется, что в одном и том же человеке совмещаются и бедный и богатый. Вы поняли меня, мистер Изерли ?
— Понял, — растерянно проговорил Боб.
Тут к председателю подошел мужчина и сказал ему на ухо, что звонят из правительства и просят его к телефону. Председатель извинился и вышел из зала.В зале после его ухода наступило оживление. Люди пересаживались от одного стола к другому, и никто уже не обращал внимания на Боба.
Боб, воспользовавшись случаем, спустился со сцены и пошел между столами.
— Почему они пересаживаются? — спросил он у кого-то.
— Ходят в гости, — был ответ.
Боб двинулся дальше, потом остановился возле одного из столов и прислушался к разговору.
— О чем ты думаешь? — говорил мужчина.
— Думаю, почему так вышло...
— Что?
— Все.
— Мне кажется, что все в порядке.
— Тебе всегда так казалось.
— Я не чувствую себя виноватым.
— Помнишь, как хорошо было на берегу моря? Мы оба были на лошадях... Я на белой, а ты на рыжей... Было раннее утро, и ни души кругом...
— Я не чувствую себя виноватым, — повторил муж. Боб подошел к ним поближе и после минутного колебания спросил:
— Извините... Вы — бедные?
— Да, — простонала женщина, — да.
Боб направился к другому столу, где было много детей.
— Опять нет денег? — сокрушался муж.
— Что ты удивляешься? Может, думаешь, что я прячу твои денежки для себя? Слава богу, уже пять лет ни платья себе не покупала, ни туфель, ни...
— А я? Уже десятый год ношу этот костюм.
— Сам виноват. Кто тебя просил разводить такую кучу детей? Расплодил их, теперь корми.
— Извините,— обратился к ним Боб,— вы богатые?
— А как ты думал? — надменно сказала женщина,— Да, мы богатые.
Вернулся председатель, и Боба опять попросили на сцену.
— У нас есть семьи белых и семьи черных, — деловым тоном продолжил председатель. — Черные, прошу встать.
Встали все.
— Белые, прошу встать. Снова встали все.
— Вы поняли, не так ли, мистер Изерли?
Боб, с колпаком на голове, в длинной, до пят, ночной рубахе, ответил утвердительным кивком.
— В наших семьях никогда не бывает измен. Все они живут в мире и согласии. У нас нет невоспитанных и непослушных детей. Все они послушные и воспитанные. Наш девиз — любовь, согласие и равенство.
Грянули аплодисменты и крики восторга. Председатель взял Боба под руку и отвел его в сторону.
— Какие у вас впечатления, мистер Изерли?
— Впечатления у меня очень хорошие, но я хочу задать вам один вопрос.
— Пожалуйста, пожалуйста.
— Почему вы не распространяете ваш замечательный эксперимент по всей стране?
— На этот ваш вопрос мне придется или ответить очень откровенно, или же вообще ничего не ответить.
— Даю слово, что все останется между нами.
— Видите ли, то, о чем вы спрашиваете, нам совершенно невыгодно. Все расходы по нашему эксперименту оплачивает государство. Если же наши принципы воспримет вся страна, то тогда лаборатория утратит смысл и неминуемо будет закрыта. Конечно, мы здесь занимаемся наукой, но наука, в конце концов, наукой, а жизнь жизнью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50