Он должен был следить за своим пациентом.
Глава девятнадцатая
Помещение кинотеатра было полно людей. В нем собрались все жители улицы Шести Деревьев. Они сидели на полу скрестив ноги, поскольку стульев в зале не имелось.
У стены, на которой полагалось бы быть экрану, стоял стол и за ним поместились трое судей — Лили, доктор и главный врач.
Сбоку от стола, на месте для подсудимого, стоял и удивленно осматривался Боб.
— Суд над Клодом Робертом Изерли объявляю открытым, — поднявшись из-за стола, сказала Лили. — Обвиняемый Клод Изерли в прошлом был осужден дважды. В первый раз — на судебном процессе Отцов атомной и водородной бомб и во второй раз — непосредственно до высылки его на планету Тюнитос. Сегодня улица Шести Деревьев и лично я предъявляем обвинение Клоду Изерли, которого можно называть и попросту Бобом.
— Я не хочу, чтобы меня судили! — крикнул Боб.— Я не предполагал, что меня вызывают на суд!
— А интересно, что же вы предполагали? — спросила Лили.
— Я не успел окончить университет, — сказал Боб, — как меня призвали в армию, и через месяц началась война.
— Мистер Изерли, какое это имеет отношение к моему вопросу ?
— Я думал, что сегодня вы будете вручать мне диплом.
— Нет, сегодня состоится суд над вами.
— А почему мне не прислали повестку? — запротестовал Боб.— Почему вы скрыли это от меня?
— Протест обвиняемого, на мой взгляд, справедлив,— сказала Лили. — Мы обязаны были послать ему повестку. Мы допустили промах, за что и готовы принести извинения.
— Я не признаю ваш суд, — сказал Боб. — Я отказываюсь быть судимым.
— Извините, но вам, кажется, даже неизвестно, в чем вы обвиняетесь ?
— Но ведь вы отлично знаете, каким легким делом стало судить меня.
— Возражения обвиняемого неосновательны,— сказала Лили. — Суд объявляю открытым.
Встал главный врач и задал Бобу вопрос:
— Вы меня узнаете?
— Конечно. Совсем недавно я разговаривал с вами.
— Кто я такой?
— Главный врач.
— Главный врач чего? Чей?
— Наверно, мой. Все засмеялись.
— Чего вы смеетесь? — разозлился Боб. — Что я сказал смешного ?
— Значит, меня вам недостаточно? — вставил с язвительной усмешкой доктор.— Значит, вам нужно еще и главного?
— Простите... я не хотел вас обидеть.
— Мистер Изерли, да будет вам известно, что я являюсь главным врачом этого санатория.
— Санатория? — не понял Боб.— Какого еще санатория?
— Наконец обвиняемый задал вопрос. Давайте же поаплодируем ему за это.
Все зааплодировали, а Боб растерянно поклонился.
— Кто мы? — хором спросили люди, которые сидели на полу скрестив ноги.— Ты знаешь нас?
— Вы жители этой планеты.
— Нет, они пациенты этого санатория.
— Какие пациенты? — еще более удивился Боб.
— Сейчас я предоставлю слово кому-нибудь из них, — сказала Лили.— Вы можете слушать внимательно?
— Отчего же нет?
— Почем мне знать? Ведь речь будет идти не о вашей жизни, а о жизни других людей.
— Нет, нет, я буду слушать очень внимательно.
— Вот вы,— показала пальцем Лили,— встаньте и расскажите, кто вы такие.
Встал один из жителей и сказал:
— Каждый из нас совершил на Земле какое-либо преступление и был так беспощаден по отношению к себе, что осудил за это преступление только себя самого. Не общество, а только себя самого. В этом и заключается наша болезнь.
— А почему вы оказались здесь? — спросил Боб.
— Пускай продолжит следующий, — сказала Лили. Теперь встал с места другой.
— Общество изгоняет нас из своих рядов и посылает на лечение, потому что люди, подобные нам, не в состоянии жить в этом обществе. Мы погружены в самих себя и заняты исключительно самоанализом. Мы, кроме себя, ничего другого не замечаем.
— Но какое отношение имеет это ко мне? — развел руками Боб.
— Как это ни странно, — продолжал третий, — обществу невыгодно, когда его не обвиняют. Ибо люди, принявшие его вину на себя, становятся своего рода мерилом нравственности. Они кажутся справедливее, честнее и благороднее, чем само общество. Люди, подобные нам, опасны, они служат примером для других. Общество не терпит, чтобы отдельная личность выглядела лучше, чем оно само.
— Но я за свое преступление обвинял именно общество, — обрадовался Боб. — Я не имею с вами ничего общего.
— Общество хочет вылечить нас, — продолжал следующий, — чтобы потом мы восстали против него же. В противном случае оно перестанет развиваться, перестанет идти вперед. Вы представляете, что было бы, если бы каждый обвинял только себя! Прогресс стал бы невозможным.
— Вы индивидуалисты! — возмутился Боб. — Вас надо уничтожить!
— Здесь у нас нет общества, — сказал следующий. — Мы живем оторванно друг от друга и копаемся в темных уголках своей души. Нам ничего не нужно от жизни, ни радости, ни печали, ни любви, ни ненависти.
— Я осуждаю вас! — крикнул Боб.— Вы враги прогресса!
— Мы едим в меру, ровно столько, сколько нужно, чтобы существовать. Мы спим в меру, ровно столько, сколько нужно, чтобы сохранить здоровье. Мы разговариваем умеренно, используя при этом ровно столько слов, сколько необходимо для элементарной информации.
— Хочу есть! — подхватили хором сидящие в зале.— Хочу спать! Хочу пить!
— Вы слышали? Мы живем исключительно жизнью духа.
— Вы не имеете права возвращаться на Землю! — крикнул Боб.
— До сих пор ни один среди нас не вылечился, — продолжал следующий, — ни один из нас не вернулся на Землю. Мы живем здесь давно. Мы не имеем ни малейшего представления о второй мировой войне. Мы не знаем, что такое атомная бомба, водородная бомба, что такое Хиросима. Мы и про вас ничего не слыхали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50