— Господа, не будем забывать, что на нас возложена неприятная обязанность, — вежливо прервал их Вильгельм Икс.
— Что же нам делать с этим человеком? — состроил недовольную гримасу прокурор. — Посадить в тюрьму? Но это опасно. Он ни в чем не виноват. Вы понимаете, мы не можем признать, что он виноват. Если мы это признаем, значит, мы вынуждены будем тем самым признать и смысл его антиобщественных поступков.
— Я здесь, — тихо сказал Боб.
— Если бы решение вопроса предоставили мне, я предложил бы самый разумный выход, — с достоинством произнес Вильгельм Икс.
— Пожалуйста, мы вас слушаем.
— Отпустить его на свободу.
— То есть как? — удивился прокурор. — Ведь вы же сами...
— Отпустить на свободу, — повторил Вильгельм Икс. — А потом устроить ему смерть от аварии в каком-нибудь роскошном автомобиле.
— Но почему обязательно в роскошном? — полюбопытствовал прокурор.
— Такому человеку к лицу роскошная машина. В этом случае авария прозвучит убедительнее.
— Я здесь,— послышался из круга несмелый голос Боба.
— Потом, потом?
— Потом будет объявлен однодневный общенациональный траур. Будут организованы пышные похороны. Мы все будем стоять в почетном карауле.
— Я согласен. Может быть, так и сделаем?
— Нет, — неожиданно заявил Вильгельм Икс, — нельзя.
— Я вас не понимаю.
— Бонапарт не согласится. Он против таких средств. Он требует от нас безукоризненного решения.
— Стало быть, в тюрьму нельзя, убивать нельзя. Что же тогда можно?
— Хорошо бы ему покончить самоубийством.
— Я вам тысячу раз говорил, что самоубийство в тюрьме недопустимо. Это будет значить, что мы его убили. Надо было создать все условия, чтобы он сделал это на воле, понимаете, на воле.
— Правильно, на воле было бы лучше. Но какое мы могли бы дать объяснение?
— Самоубийство на почве любви. И пожалуйста - популярность национального героя достигла бы тогда своей кульминации.
— Я здесь, - сказал Боб, на этот раз уже громко.
— А что думаете вы, доктор?
Главный врач неторопливо встал из-за стола, подошел к Бобу и поглядел на него в раздумье.
— А ну-ка скажи алфавит.
Боб начал называть буквы алфавита. Но в одном месте споткнулся, забыл.
— Подскажите, я вспомню дальше, — попросил Боб.
— Не надо. Сядь.
— Можно мне выйти из круга?
— Нет. А почему ты спрашиваешь?
— Где же тут сесть?
— Ладно, я сейчас принесу тебе стул.
Главный врач принес стул, усадил Боба и объяснил членам комиссии:
— Я не хочу, чтобы обвиняемый устал. Если он устанет, мне трудно будет осмотреть его должным образом.
Члены комиссии наклонили головы в знак согласия. Главный врач тщательнейше выстукал и выслушал грудную клетку Боба, после чего сострадательно покачал головой.
— Легкие не в порядке. По видимости, в детстве он перенес болезнь, а впоследствии не получил надлежащего лечения. Пока что болезнь в скрытой форме, однако она грозит проявиться в любое время. - Главный врач улыбнулся. - Этот осмотр, конечно, не имеет никакого отношения к нашей задаче. Я несколько отклонился, но что поделаешь — привычка врача.
— Неужели у меня и вправду больные легкие? - спросил Боб. — Родители мне ничего такого не говорили.
— Не волнуйся, мой мальчик. Спокойно. Пугаться нечего... Кошка поймала мышь. Где в этом предложении подлежащее ?
— Кошка.
— Молодец. Сказуемое?
— Поймала.
— Дополнение?
— Мышь.
— Совершенно верно. Теперь построй предложение так, чтобы мышь стала подлежащим, а кошка дополнением.
— Мышь поймала кошку.
— Господа, обратите внимание. Стало быть, мышь поймала кошку. Вы можете себе это представить?
Члены комиссии засмеялись.
— А теперь считай.
— Что считать?
— Считай, начиная с единицы.
(Считай, сукин сын, считай. Будь примитивнее.)
— Не могу.
— Внимание, господа, внимание. Считать не умеет, алфавита не знает, понимает, что из круга выходить нельзя. - И сделал заключение: — Для меня все ясно.
— Что ясно? - в один голос спросили Вильгельм Икс и главный прокурор.
— Комплекс вины. Единственно правильный диагноз.
— Что вы предлагаете?
— Эта болезнь чрезвычайно опасная. К тому же она заразна. Больного необходимо изолировать. И необходимо обеспечить ему особые климатические условия. Я предлагаю отправить его на другую планету, ну, скажем, на планету Тюнитос... В сопровождении врача и женщины.
— А нельзя ли отправить его одного?
— Стоит ли экономить средства в подобном деле? — укоризненно произнес главный врач.
— Значит, как мы оформим свое решение?
— Давайте напишем коротко и исчерпывающе: сбрасывание бомбы, независимо от того, какова ее разрушительная сила, не может вызвать в здоровом человеке ощущение вины и укоры совести. В противном случае на свете не существовало бы ни единого военного летчика. Тщательное медицинское обследование показало, что Клод Роберт Изер-ли страдает комплексом виновности.
— Спасибо, доктор, вы нас выручили.
— Я хочу в тюрьму! — крикнул Боб. — Я совершил кражу!
Члены комиссии были заняты составлением решения.
— Я хочу Бонапарта! — безнадежно кричал Боб из своего круга. — Вы обязаны судить меня так же, как судили Отца атомной бомбы!
— Теперь, надеюсь, ему уже не вредно волноваться, не так ли, докторе — спросил главный прокурор.
— Нет, конечно же нет, — сказал главный врач. — Ведь обследование уже закончено.
— Я прошу вас, обманите и меня, и мне расставьте ловушку ! — уже со слезами в голосе кричал Боб. — Я прошу уважения! Я демагогии прошу!
Комиссия завершила свою работу.
— Позовите сюда Бонапарта!
— Вы слышите ? — сказал главный врач.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50