— Таблеток наглотался! Бьется, как кабан! Не могу справиться, и ни одного мужчины... Помогите, доктор!
— Сейчас, сейчас поможем.
— Ой, скорее! Человек же!
— Ежели скандалит, не помрет.
И Шаблинскас человек, и Лишка, и Бугяните, подумалось Наримантасу, и всем я обязательно нужен, чтобы свидетельствовать или помогать; а я что, не человек? Отметил про себя: не включил в этот список Казюкенаса. И, как только он возник, карусель лиц начала бешено вращаться в мозгу.
Сквозь распахнутую дверь доносилось громкое сопение, словно в комнате кто-то боролся. В раковину била струя из крана, вода брызгала на линолеум; валялся стерилизатор, по полу разбросаны инструменты.
— Желудок промыли?
Здоровенный мужик навзничь завалился на кушетку, прикрывая локтем глаза от яркого, мешавшего ему света ламп. Судорожное дыхание и икота заставляли вздрагивать широкую грудь, обтянутую тельняшкой, бугрившуюся мощными мышцами.
— Не дается. Выбивается из рук. Ой, доктор, одному вам не справиться! Побегу, еще мужчин приведу, постерегите!
— Без паники, коллега! Пока будете бегать, он задохнется.
Присев на корточки, Наримантас осмотрел хрипящего, забрызганного хлопьями пены человека. Отвел его руку с лица. Глаза закатились, одни белки. Лицо серо-желтое, в шрамах, будто засохшая, окаменевшая земля. На груди под разодранной тельняшкой татуировка: змея, обвившая яблоню, и дугой женское имя — Констанция. В зловонной пене мелькнули красные нити.
— Кровь! Господи, что он проглотил?
— Успокойтесь. Пока идет только закуска. Помидоры.
Прицокали каблучки — появилась сестра, за ней завхоз, медлительный усатый дяденька. Общими усилиями приподняли моряка, повернули на живот, однако он, напрягая глыбы мышц, встряхнулся, захрипел и сполз с кушетки, неудобно завалясь на бок. Налитый кровью, залипший гнойными пленками глаз на мгновение сверкнул свирепым удовлетворением — всех перехитрил! — и моряк снова нырнул в небытие. Его уложили опять. Забился. Затих.
— Пусть хоть сдохнет, тошнит меня от его блевотины! — Завхоз, прикрыв ладонью пышные крестьянские усы, с отвращением хлопнул дверью.
— И вы, сестра, ступайте отсюда! — прикрикнул Наримантас на растерянно охающую толстуху. — Коллега, приготовьтесь к промыванию. Его кто-нибудь провожал?
— Сам ввалился в такси. И записка в зубах, как у умной собаки. А в записке адрес нашей больницы и больше ничего.
— Попытаемся превратить его в человека, пусть и не разумного! Наливайте больше — желудок у него как у бегемота.
Наримантас засучил рукава, расставил пошире ноги я ухватил пьяного за плечи. Голова моряка замоталась, сквозь стиснутые зубы вместе с хрипом вырвалось гнусное ругательство, он лягнул ногой, перевернулся.
— Ты у меня побрыкаешься, скотина!
Наримантас поймал башмак, рванул, богатырь рухнул на кушетку. Открылись оба глаза, налитые пьяной яростью, зло уставились на врача. Несколько секунд смотрел он одурело, потом рука — страшная коряга — собралась в кулак и замахнулась для удара. Наримантас едва успел увернуться, кулак врезался в стену, моряк взвыл от боли.
— Драться будешь? Тебе жизнь спасают, а ты?..
Наримантас хлестнул по заросшей щетиной физиономии, и буян вдруг сдался, казалось, не от пощечины — от удивления; тело стало ватным, неуклюжим. Укрощенный, ошарашенный, он бился все слабее и слабее. Но врач не спускал с него глаз, готовый вновь и вновь сражаться не только с этой горой мяса — с ненавистным чудовищем, долго и коварно державшим его, Наримантаса, в неведении и страхе. Оно словно подстерегало любую твою оплошность—дрогнешь, отступишь, неверное движение сделает рука... неважно, отчего это произойдет: вкатится ли в палату копеечная крышка или завершится удачная, но ничего не решившая операция...
— Доктор... доктор, успокойтесь! — Бугяните повисла на руке Наримантаса.
— Ладно. Позовите сестру и вкатите ему целое ведро. Не бойтесь. Теперь будет как шелковый.
— Господи, господи! Почему люди убивают себя? Такой мужчина...
— Спросите его, когда промоете желудок. Вот тогда и спросите. Но не раньше. Кстати, не забудьте подключить капельницу.
— Как мне благодарить вас, доктор!
Бугяните несмело погладила его дрожащие от напряжения пальцы, боясь разгневать. Грудь молоденькой врачихи обтянул влажный халат. Наримантас почувствовал, что давно тоскует по женскому телу — не по Бугяните и не по Дангуоле, утратившей прелесть тайны, а по той женщине, которой здесь нет, но чье имя — странная ирония судьбы! — несмываемой тушью наколото на груди моряка...
Солнце разогнало предутренний туман, люди давно уже торопились кто куда, не ломая головы над вопросом, осмыслен ли их труд, а отец — олицетворение долга и дисциплины — валялся на диване, возводя из сизого, голубоватого и белесого дыма какое-то
ему одному видимое строение, которое тут же расплывалось в воздухе.
Мне были необходимы деньги — затеянный ремонт машины пожирал их, словно девятиглавый змей, — однако доносившийся из гостиной дух винного перегара, вызывающего в памяти темные подворотни и трясущиеся руки пропойц, столь не похожие на сухие и сильные руки Наримантаса, остановил меня, я не решился просить его о дотации. Конечно, отец не станет лакать где попало и с кем попало, но жадные затяжки и запах этот свидетельствовали, что он здорово набрался ночью, причем мешал крепкое со сладким. Мне и самому доводилось прикладываться, но к пьяницам испытываю отвращение — поганят одно из немногих удовольствий, подаренных людям природой; когда хмелеешь, кажется, не от алкоголя — от оттенков жидкости, искрящейся в лучах солнца или ламп, от рюмки огня, зажатой твоими чуткими пальцами, и тогда дома и деревья, сам воздух вокруг полегоньку начинают покачиваться в такт твоему настроению, светлеющему или мрачнеющему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160