Они опять сцепились. Бывший лесоруб пустил в ход окрепшие метапсихические способности, а Эйкен защищался, напрягая коэрцитивную силу и стремясь заставить Раймо дотронуться указательным пальцем до ожерелья.
Наконец Крейн не выдержал и воскликнул:
— О всемогущая Тана, хватит! — Раймо и Эйкен, застонав, схватились за свои серебряные ожерелья и послушно прекратили драку, словно два нашкодивших школьника, получивших взбучку от старого учителя. Они ехали молча, хотя дух противоречия в них не угас.
Раймо достал из седельной сумки большую серебряную фляжку и основательно приложился к ней. Эйкен скривил губы.
— Настоящая «Дамерара», производство компании Гудзонова залива, сто пятьдесят первой пробы. Только для взрослых. Что, завидно?
— Брайан, — попросила Элизабет, — расскажите нам о Скогснуфар. Какое ужасное имя! Они красивы, эти духи?
— О да! Длинные развевающиеся волосы, соблазнительные тела — и хвосты! Таково стандартное архетипическое представление об угрозе в виде синкретического существа, полуженщины-полуживотного. Духи заманивали мужчин в чащу леса, где предавались любовным утехам. Вкусив любви с такими созданиями, мужчины оказывались всецело в их власти. Те из мужчин, кто пытался вернуться к людям, заболевали и умирали или сходили с ума. О жертвах Скогснуфар писали в Швеции еще в XX веке.
— В уэльсском фольклоре также упоминаются аналогичные существа, — заметила Сьюки. — Только живут они не в лесах, а в озерах. Называются они Гврагедд Аннви. В туманную лунную ночь они водят хороводы на воде и завлекают путников в свои подводные чертоги.
— В фольклоре это довольно распространенная тема, — подтвердил Брайан. — Символика образа здесь прослеживается ясно. Правда, немного жаль маленьких эльфов мужского пола. Они, насколько можно судить, погрязли в проказах и шалостях.
Пленники и даже некоторые стражи рассмеялись.
— А существуют ли аналогичные легенды у вашей расы, Крейн? — спросил антрополог. — Создавала ли ваша культура легенды и сказки о волшебных чарах?
— В этом не было необходимости, — властным тоном отрезал тану.
Элизабет пришла в голову сумасбродная мысль: а что, если попытаться незаметно для Крейна проникнуть в его сознание с помощью мысленного щупа?
— Не ожидал от вас, Элизабет, такого легкомыслия, никак не ожидал. Для того, кто обладает высшим интеллектом, подобные уловки — не более чем детские хитрости.
— Почему вы мне не доверяете? Почему насмехаетесь? Почему вы так высокомерны?
— Чепуха! Я отношусь к вам вполне благожелательно, чего нельзя сказать о других представителях моей расы. Не забывайте об этом, Элизабет. Не отвергайте тану так легко. Помните о птичке-топорке.
— Что еще за птичка?
— Птичка — персонаж одной детской сказки, которую давным-давно рассказал нам, тану, один человек. Топорок был очень одинок и, пожирая рыбу за рыбой, неизменно оплакивал свое одиночество. Рыбы предложили ему свою дружбу, выдвинув, однако, непременное условие: топорок должен перестать питаться рыбой. Условие было принято, и топорок отказался от своей рыбной диеты. Ведь кроме рыб общаться ему было не с кем.
— Вы хотите сказать, что и мне не с кем общаться, кроме тану?
— Вот именно, Элизабет-топорок.
Элизабет рассмеялась, а Брайан и другие пленники посмотрели на нее с удивлением.
— Кто-то, — заметил Эйкен, — сейчас шептался за нашим сознанием. Может быть, ты расскажешь, что это была за шутка, и мы тоже посмеемся?
— Шутка касалась только меня. — В подтверждение своих слов Элизабет повернулась к Крейну. — Мы заключили перемирие. Временное.
Крейн склонил голову:
— Что позволяет мне переменить тему разговора. Мы приближаемся к долине реки Роны, где остановимся на отдых в городе Рония. Завтра продолжим путешествие в более комфортных условиях — на лодке. Примерно через пять дней, разумеется при попутном ветре, мы должны прибыть в столицу, которая называется Мурия.
— Вы ходите под парусом по такой бурной реке, как Рона? — несказанно удивился Брайан. — Может быть, в плиоцене она более спокойна?
— Об этом вы сможете судить сами. Должен вас предуведомить, что наши лодки совершенно не похожи на привычные вам. Мы, тану, не любим путешествовать по воде. Но когда через врата времени к нам стали прибывать люди, были сконструированы и построены безопасные и эффективные лодки, и речная торговля вступила в пору своего расцвета. Теперь мы используем лодки не только для перевозки пассажиров, но и для доставки различных грузов, в особенности из Финии и Гории в область, которую вы называете Бретань, в южные районы, более соответствующие по своим климатическим условиям нашим вкусам.
— Я взял с собой парусную лодку, — сообщил антрополог. — Может быть, вы разрешите мне воспользоваться ею? Я бы очень хотел побывать в Финии и Гории.
— Как вы увидите, плыть вверх по течению такой реки, как Рона, довольно трудно. Поэтому, отправляясь на север, мы в основном используем караваны либо халиков, либо еще более крупных вьючных животных, так называемых гелладов, похожих на короткошеих жирафов. В ходе ваших исследований вам, несомненно, представится случай посетить несколько наших городов.
— Без ошейника? — вмешался в разговор Раймо. — Вы ему доверяете?
— У нас есть много такого, что его интересует, — рассмеялся Крейн.
Брайан вздрогнул, но не показал виду, что столь грубый намек его как-то задел, и ограничился вопросом:
— А какие грузы вы переправляете водным путем? Главным образом продовольствие?
— Продовольствие составляет лишь часть необходимых нам товаров. Многоцветная Земля очень богата продуктами питания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161